Тиль Уленшпигель - [48]

Уленшпигель сказал: «Это мне трудненько будет делать, только уж если иначе никак нельзя, так я эту службу стану нести, сколь могу лучше».

И той же ночью он выломал несколько ступенек на лестнице. А приор монастыря был добрым, набожным, старым монахом и всегда поспешал первым к обедне. Он спокойно дошел до лестницы и, думая ступить на нее, угодил ногой в дыру и сломал голень пополам. Настоятель жалобно закричал, так что другие братья сбежались узнать, что с ним случилось, и тут один за другим они попадали с лестницы. Тогда Уленшпигель сказал настоятелю: «Досточтимый господин, хорошо ли я справился со своей службой? Я всех монахов пересчитал», подал ему дощечку, на которой он всех их отметил зарубками, в то время когда они падали с лестницы один за другим.

Настоятель сказал: «Ты поступил как отпетый плут. Убирайся из моего монастыря, иди к черту, иди куда хочешь!».

Уленшпигель взял и пошел в Мёльн и там заболел так сильно, что в скором времени умер.

89 История рассказывает, как Уленшпигель в Мёльне заболел и наложил аптекарю в склянку, и как его доставили в больницу святого духа [116] и он сказал своей матери сладостное слово

Немощным и больным стал Уленшпигель, когда он пришел из Мариенталя в Мёльн. Он попросился на ночлег в дом к аптекарю, ради того чтобы получить у него лекарство. А аптекарь тоже немного задирал нос и любил подшутить и дал Уленшпигелю сильно действующее слабительное. Под утро лекарство начало действовать, Уленшпигель встал и хотел пойти на двор облегчиться, но кругом все было заперто. Уленшпигель испугался, нужда его подпирала. Он вошел в аптеку и воспользовался аптечной склянкой как ночным горшком и сказал: «Вот лекарство и вышло вон, можно опять его внутрь давать. Аптекарь таким образом не потратился. Я ведь, кроме того, что вернул, ничего не могу ему дать в уплату».

Когда аптекарь все это узнал, он стал клясть Уленшпигеля и не хотел держать его больше в доме и велел проводить его в лечебницу, которая носила имя Святого духа. Уленшпигель сказал людям, которые его туда вели: «Я к тому постоянно стремился и бога просил о том, чтобы Святой дух снизошел на меня, теперь же господь посылает мне обратное: я должен войти в Святого духа. Он пребудет вне меня, а я вниду в него».

Люди посмеялись над ним и пошли прочь. И вот что скажу: как человек жил, таков будет и его конец. Мать Уленшпигеля узнала, что ее сын заболел. Она живо собралась и пришла к нему – думала получить от него денег, потому что была старой и бедной женщиной. Когда она к нему пришла, то заплакала и сказала: «Милый сын, где это болезнь тебя прихватила?». Уленшпигель сказал: «Милая матушка, здесь она меня прихватила, между стенкой и сундуком».

Мать сказала: «Ах, милый сын, скажи мне хоть одно ласковое, сладкое словечко».

Уленшпигель сказал: «Милая матушка, мед – вот это сладкая вещь».

Мать сказала: «Ах, милый сын, молви мне ласковое поучение, дабы я с ним вспоминала тебя». Уленшпигель сказал: «Милая матушка, когда захочешь справить свою нужду, стань спиной к ветру, тогда дурной дух не ударит тебе в ноздри».

Мать сказала: «Ах, милый сын, оставь мне что-нибудь из твоего имущества». Уленшпигель сказал: «Милая матушка, у кого ничего нет, тому надо что-нибудь дать, а у кого есть что-то, надо что-нибудь отнять. Мое достояние так надежно запрятано, что о нем никто не знает. Если ты найдешь что-либо из моего добра, так можешь забрать его себе, ибо я отдаю тебе от своего достояния все, что гоже, и все, что не гоже».

Так как Уленшпигель сильно хворал, люди стали советовать, чтобы он исповедовался и принял святое причастие. И это Уленшпигель сделал, потому что хорошо понимал, что ему уже не подняться с постели.

90 История рассказывает, как Уленшпигель должен был покаяться в грехах и как он покаялся в трех злых проделках, которые он не совершал

Раскаиваться в своих грехах и сокрушаться должен был Уленшпигель на одре болезни, дабы мог он причаститься святые тайн и тем самым сделать сладостной свою кончину, – так сказала ему одна старая бегинка[117] А Уленшпигель ей сказал: «Быть не может, чтобы моя кончина была сладостной, ибо смерть – это горькая штука. И зачем еще мне исповедоваться тайно в том, что я сделал в своей жизни? Это знают много людей во многих землях. Если я кому-нибудь что-то доброе сделал, так он об этом охотно расскажет, если же я кому-нибудь зло причинил, то сколько ни кайся, а он молчать не станет. Я раскаиваюсь в трех вещах и сокрушаюсь о том, что я их не сделал».

Бегинка сказала: «Ах, боже мой, так радуйтесь, если вы упустили случай сделать что-то недоброе, и сокрушайтесь о ваших грехах». Уленшпигель сказал: «Госпожа, я печалюсь о том, что я трижды упустил сделать, а теперь уже никогда этого не наверстаю». Бегинка сказала: «Что же это за дела, они добрые или злые?». Уленшпигель сказал: «Это три вещи. И первая – это следующая: в мои молодые годы я однажды увидел, что какой-то человек идет по улице и у него кафтан на большой кусок висит из-под плаща. Я пошел за ним, думая, что кафтан вот-вот совсем свалится наземь и я сумею его поднять. Когда я близко к нему подошел, я понял, что кафтан просто длиннее плаща. Я тогда разозлился и с радостью обрезал бы этот кафтан на весь кусок, что выглядывал из-под плаща. И то, что я не мог это сделать, меня и печалит. Второе – вот что: если я видел, что кто-нибудь сидит или идет и при этом ковыряет ножом в зубах, я печалился и по сию пору печалюсь, что не мог воткнуть ему этот нож в глотку.