Тиль Уленшпигель - [30]

как Уленшпигель у него проработал, случилось, что хозяин собрался в гости на обед. В этот день Уленшпигель должен был один закончить выделку кожи. Дубильщик сказал Уленшпигелю: «Эти кожи – а их тут полный чан – ты кипяти до готовности». Уленшпигель сказал: «Ладно. А где дрова мне для этого взять?». Дубильщик сказал: «Что за вопрос? Если у меня в сарае не найдется дров, то в доме достаточно стульев, скамеек, чтоб товар проварить до готовности». Уленшпигель сказал: «Да, это хорошо было бы».

Дубильщик ушел в гости. Уленшпигель же подвесил котел над огнем, опустил туда кожи одну за другой и варил их до тех пор, что пальцами потяни – они разлезались на части. Так, разварив кожу, Уленшпигель разрубил на куски стулья и скамейки, все, сколько в доме было, набросал их в огонь под котел и еще больше разварил кожи. А после э^ого вытащил их из котла, сложил в кучу, вышел из дома и совсем ушел из города, отправившись странствовать.

Дубильщик, ни о чем не заботясь, пил весь день, а вечером мирно отправился спать. На утро захотелось ему посмотреть, как его подмастерье обработал кожу. Он встал и пошел в дубильню и нашел кожу, только она вся разлезлась, а вот скамеек и стульев он ни во дворе, ни в доме не нашел. Совсем безутешный хозяин пошел в спальню к своей жене и сказал: «Жена, страшно смотреть, что случилось! Я думаю, что наш новый работник – это был Уленшпигель, потому как он обыкновенно дословно делает так, как ему велят. Он ушел, а перед тем все наши скамейки и стулья изрубил и сжег. А на этом огне всю кожу в клочья разварил». Жена заплакала и сказала: «Догони его как можно скорей и приведи сюда». Но мастер сказал: «Нет, я видеть его тут не желаю. Да пока я за ним пошлю, его и след простынет».

56 История рассказывает, как Уленшпигель в Любеке обманул сидельца, наливавшего вино, которому отдал кувшин с водой вместо кувшина вина [91]

Когда Уленшпигель прибыл в Любек, он вел себя с разумной осмотрительностью и никому не досаждал озорством, потому что в Любеке были очень строгие законы.

В ту пору в Любеке в винном погребе, принадлежавшем магистрату, служил один сиделец, наливавший вино. Этот винолий был очень гордый и надменный человек. Он воображал, что умнее его никого нет, и отваживался о себе говорить – и другим велел повторять, – что был бы рад посмотреть на такого человека, кто мог бы его обмануть и его, мудреца, одурачить. Из-за этого бахвальства многие горожане его и невзлюбили.

Как только Уленшпигель узнал о заносчивости сидельца, он уж больше не мог сдерживать свою страсть к озорным проделкам и подумал: «Придется тебе испытать, на что я способен». И он взял два кувшина, совершенно одинаковые, в один из них налил воды, а другой оставил пустым. Кувшин с водой он спрятал у себя под кафтаном, а пустой нес открыто. Потом пошел с кувшинами в винный погреб и попросил отмерить ему штоф вина. Кувшин с вином Уленшпигель тут же спрятал под кафтан, а тот, что был с водой, вынул и поставил на скамеечку, так что продавец ничего не заметил. Уленшпигель сказал: «Господин сиделец, что стоит штоф вина?» – «Десять пфеннигов», – ответил сиделец. Уленшпигель сказал: «Это слишком дорого. У меня всего только шесть пфеннигов. Не пойдет ли за шесть?». Винолий разгневался и сказал: «Ты что, хочешь моему хозяину сам цену на вино назначать? У нас продажа законная. А кому не нравится, пусть вино в господском погребе стоять оставит». Уленшпигель сказал: «Спасибо за науку. У меня только шесть пфеннигов, не хотите их брать, так вылейте вино обратно». Винолий, обозлившись, взял кувшин – он думал, что это было вино, а это была вода – и вылил ее снова в бочку, в верхнее отверстие, и сказал: «Что ты за дурак: заставляешь себе вина налить, а платить тебе нечем».

Уленшпигель взял кувшин, отошел и сказал: «Никто не может быть так умен, хотя бы и винолий в винном погребе, чтобы его не мог провести дурак». С этим Уленшпигель ушел оттуда, унося под плащем кувшин с вином, а пустой кувшин, в котором прежде была вода, он нес открыто в руках.

57 История рассказывает, как Уленшпигеля в Любеке хотели повесить и как он быстро избавился от этого хитрой выходкой

Ламбрехт, сиделец, обдумал слова, сказанные Уленшпигелем при выходе из погреба. Он позвал стражника и поспешил за Уленшпигелем и догнал его на улице. Стражник схватил Уленшпигеля, и тут же при нем обнаружили два кувшина: один – пустой, а другой – в котором было вино. Ламбрехт со стражником назвали Уленшпигеля вором и повели в тюрьму.

На суде они заявляли, что Уленшпигель за свою проделку заслуживает виселицы, тогда как другие считали, что его выходка не более как легкое озорство, и говорили, что Ламбрехту следовало бы остеречься утверждать, будто его никто не сумеет обмануть. Но те, кто были злы на Уленшпигеля, настаивали, что это воровство и что он должен быть за это повешен. Так что приговор ему был вынесен: виселица.

Когда наступил день казни и Уленшпигеля должны были вывести повесить, волненье охватило весь город, Кто пеший, кто конный – все устремились на место казни, так что любекский магистрат встревожился, как бы они не отбили Уленшпигеля силой и не помогли ему избегнуть повешения.