Тихий уголок - [10]

Память его по-прежнему не подводила, воображение оставалось ясным. Он чувствовал себя человеком и скучал. И сама эта скука приносила облегчение, ибо она была такой человеческой.

Мистер Ребек вышел из мавзолея, неся шахматную доску, подбитую рваной зелёной клеёнкой. Он сел рядом с Майклом и начал разыскивать фигуры. Три выпали из кармана его рубахи, ещё пять – из правого кармана штанов, и так далее, пока набор не стал полным, за исключением чёрной ладьи.

Здесь не имелось и двух фигурок из одного комплекта. Большинство их было сделано из различных светлых древесных пород, несколько – из красной пластмассы, и две – чёрный слон и белая ладья – вырезаны из превосходного и мрачного красного дерева. Основания их были утяжелены и оклеены войлоком, и в то время как остальные фигурки качались, дрожали и опрокидывались, попав на доску, эти две стояли лицом к лицу на своих местах, и когда ветер или удар колена мистера Ребека рассыпал остальные фигурки, конь и ладья лишь серьёзно кивали друг дружке.

Майклу нравилось рассматривать фигурки. Они заставляли его смеяться без этого, похожего на шорох резины звука, который его смех приобрёл за последние три дня.

– Пёстрая компания, – сказал он мистеру Ребеку. – Верно?

– Ворон таскал их фигурку за фигуркой, – сказал мистер Ребек. – И это заняло у него много времени, поскольку я его заставлял красть в универсальных магазинах. Он хотел стащить у старичков в парке, но меня такой вариант не устраивал. Чёрная ладья тоже была прекрасна, но я её потерял, и не знаю, где она. Возможно, все ещё где-то здесь, – он протянул Майклу кулаки. – Что выбираешь: чёрные или белые?

– Белые, – сказал Майкл, указав на правый кулак мистера Ребека. Мистер Ребек разжал пальцы, и с ладони скатилась чёрная пешка. Он начал расставлять фигурки, негромко при этом напевая.

– А где Ворон спёр шахматную доску? – спросил вдруг Майкл.

– Не знаю. Он приковылял с ней однажды утром, и когда я его спросил, откуда она, он просто сказал, что он был хорошим мальчиком, – мистер Ребек завершил расстановку фигур. – Иногда это меня беспокоит. Я стараюсь об этом не думать.

Он начал игру, двинув королевскую пешку на две клетки вперёд.

– Я ужасный ортодокс, – сказал он.

За восемь партий, которые они сыграли, он это уже дважды говорил, но Майкл этого не помнил.

– Сходи и за меня так же, – попросил Майкл. – Я не шибко гордый.

Мистер Ребек наклонился вперед и продублировал свой ход с Майкловой стороны. Он посмотрел на свои фигурки с некоторого расстояния, и наконец выставил своего коня в двух шагах перед королевским слоном Майкла. Майкл сделал такой же ход конём со стороны ферзя. И пошла игра.

Они играли молча. Мистер Ребек покачивался взад-вперед над доской, переставляя фигуры за обоих. По мере развития игры его дыхание становилось все резче. Майкл позволил себе роскошь полностью сосредоточиться на одном предмете, отбросив всё остальное. На девятом ходу возникла стремительная лавина съедания пешек, а затем на пятнадцатом один из коней и оба слона Майкла грозно обступили пешку мистера Ребека и оставили её нетронутой. Двумя ходами позднее Майкл мстительно съел одного из коней мистера Ребека. После этого партия двигалась медленно и вяло.

Внезапно тело мистера Ребека резко выпрямилось. Сначала Майкл подумал о марионетке, которую потянули за ниточки. Затем он отбросил неодушевлённый образ и представил себе небольшого дикого зверька. Мистер Ребек даже вроде бы торопливо принюхивался.

– Что такое? – спросил Майкл.

– Где-то тут – женщина, – напряжённо сказал мистер Ребек.

Снова шаги Сандры простучали по основанию Майклова черепа.

– Где?

– Вон за теми деревьями, около огромного мавзолея. Она нас ещё не увидела, мы располагаем временем.

Он начал собирать фигурки и торопливо засовывать их в карманы.

– Эй, – сказал Майкл. – Погоди минутку.

Мистер Ребек оставил попытки затолкать короля в уже переполненный карман рубахи.

– Что такое?

– Да просто подожди – и все. Почему ты так боишься общества? Я думаю, это было бы мило.

– Майкл, – взмолился мистер Ребек. – Ради Бога…

– Да ладно. Какого дьявола мы должны прятаться, когда кто-то приходит? Ты так каждый раз поступаешь?

– Почти каждый. Идём, Майкл.

– И что у тебя за жизнь?

– Такова моя жизнь, – огрызнулся мистер Ребек, вроде как подчеркивая своё раздражение. – И я ею распоряжаюсь. Если хоть кто-нибудь что-то заподозрит и доложит сторожу, меня отсюда выбросят. А я не могу отсюда уйти, Майкл. Вообще не могу.

Быстро и хрипло дыша, он взглянул на Майкла поверх шахматной доски. Майкл собирался что-то сказать, или думал, будто собирается, но вот мистер Ребек коротко вздохнул и прошептал:

– Что же ты наделал…

Женщина уже поднялась по склону низкого холма и стояла там, глядя на них.

– Хорошо, – сказал Майкл. – Я сдаюсь. Ты всё равно выиграл, – и, взглянув в сторону женщины, крикнул. – Привет! Доброе утро!

Женщина стояла на холме молча и неподвижно.

– Доброе утро!

– Она тебя не слышит, – сказал мистер Ребек.

– Значит, она глухая. Я кричал достаточно громко.

– Недостаточно громко, – сказал мистер Ребек, не глядя на него.

– Ты меня слышишь, – очень тихо проговорил Майкл.