Тихий русский - [39]

широко известном итальянском порнофильме, а в канонической сказке француза Шарля Перро.

Зато госпожа Трепко выглядела чрезвычайно эффектно. Безупречная юбка чуть выше соблазнительно круглых колен открывала на обозрение всем желающим и не желающим великолепные стройные ножки. Промытые с “HeadandShoulders” волнистые каштановые волосы не до конца спрятались под широкополую шляпу с бархатной ленточкой, синие-пресиние, будто река Ока в период правления Ивана Грозного, удлинённые к вискам глаза обрамлялись выдающимися едва ли не дальше высоких упругих грудей густыми, загнутыми вверх ресницами, перед которыми бледнели даже опахала падишаха. На плечи сорокавосьмилетней красотки, выглядевшей лет на тридцать-тридцать пять и одновременно на «все сто», был накинут изящный жакет «фигаро» из ткани, которую не сыщешь днем с огнем не только в заштатном Муроме, но и в Москве, в Вашингтоне и даже в самом, мать его в деньги, «местечке Париже».

Но наибольшее внимание привлекали в наряде женщины-рантье Венеры Фёдоровны Трепко перчатки. Последняя декада августа выдалась довольно тёплой, поэтому всем бросающим восхищённые взгляды на Венеру мужчинам и всем бросающим на неё завистливые взгляды женщинам не требовалось объяснять, что перчатки предназначены не для согревания холёных пальчиков томной красавицы, а являются забойным декоративным элементом тщательно продуманного наряда.

Геныч вдруг поймал себя на том, что ему (ему!!!) жалко пёстрый муромский сброд. Всеони пришли сюда, чтобы вольно или невольно поклониться очередному кумиру, «калифу на час», и могли вызывать лишь брезгливость, а он их, чёрт побери, вздумал жалеть! Нет, не жалеть надо этих золотушных халявщиков, всё что угодно – только не жалеть. Сочувствия они не прощают – особенно от таких мерзких типов, от таких законченных мизантропов, как Геныч. Ничего, всего через каких-нибудь полчаса он будет в «тридевятом царстве» – на исходе лета отправится, как сказал поэт, «за майским дождём». Он без остатка растворится во Вселенной, полностью сольётся с ней, диффундирует во Вселенную, а суетливое стадопотненьких бандерлогов будет целую неделю не мыть пожатую президентом руку…

В воспалённом мозгу Геныча, внимательно следящего за медленно, но верно приближающимися к Венере Фёдоровне президентами, вдруг всплыла знаменитая фраза: «Как жаль, что природа сделала из тебя одного человека: материала в тебе хватило бы и на праведника, и на подлеца».

Бездорогин и Бруш почти поравнялись с улыбающейся во весь белозубый рот красавицей Венерой. Всё было на мази, всё складывалось как нельзя лучше, всё, чёрт возьми, получалось!

Но тут произошёл непредвиденный, форсмажорный случай, который, однако, не сорвал план киллера-любителя № 81, а, напротив, облегчил жизнь Генычу и его помощникам.

Чтобы всё-таки поглазеть на лидеров двух сверхдержав, не сумевшие попасть в парк через главный вход зеваки ломанулись в обход. Они стали просачиваться на територию парка с не обнесённой забором стороны, обращённой к ведущему на понтонный мост спуску, в который переходила протянувшаяся с запада на восток улица Воровского. Южный склон холма, на котором некогда возвышался Богородицкий собор, а ныне торчало нависающее над толпой, над президентами и над пока ещё «не раздетым» памятником поставленное сейчас «на тормоза» громадное «чёртово колесо» с угнездившимися на самой верхней его люльке двумя молоденькими эфэсбэшниками с биноклями в руках, был очень крут. Однако обилие росших на склоне кустов и деревьев значительно облегчало подъём стремящимся прикоснуться к кумиру горожанам.

Этим кружным путем в парк проникло зевак едва ли не больше, чем прошло через охраняемый ментами портал главного входа. Толпа счастливых «безбилетников» теснилась на самом краю обрыва, а идущий снизу на приступ, «на протырку», или, как выражаются на Рио-де-Фанейро, «на прорву», народ всё прибывал и прибывал. И за несколько секунд до того, как президенты поравнялись с демонстрирующей «городу и миру» все свои тридцать два жемчужных зуба Венерой Фёдоровной, потная людская масса достигла критического «предела насыщения». Разбухающее как поднимающееся тесто панургово стадо бандерлогов вытеснило наиболее слабую свою часть с забитого до отказа узенького «плато», и не удержавшиеся на краю обрыва люди кубарем покатились вниз.

Среди вытолкнутых толпой несчастливцев оказался и маленький мальчик. Бедняжке жутко не повезло: он полетел вниз и ударился личиком о штабель чугунных секций ещё не смонтированного забора, который должен будет протянуться по краю обрыва. Удар былковарен и страшен: мальчик не только лишился многих зубов и сломал обе челюсти, но и необратимо повредил всю свою, как выражаются пластичекие хирурги, отоларингологи, а также специалисты по кинодубляжу, «челюстно-лицевую структуру».

Запредельно громкий «стадионный» то ли вздох, то ли вопль, непроизвольно вырвавшийся из уст видевших трагическое падение мальчика людей отвлёк внимание собравшихся в парке зевак, обоих президентов и охранников – в том числе и «куковавших» на «чёртовом колесе» салажат-эфэсбэшников. Все они машинально обернулись