«Тихие» американцы - [15]

Письмо приоткрывает еще одну весьма характерную страницу в летописи грязных дел американских спецслужб.

А началась эта история так…

В 1972 году С. Липавский, работавший ранее главным хирургом одной из областных больниц, поступил на работу в медсанчасть, обслуживающую «Главмежавтотранс». Однажды на приеме он познакомился с неким Эдуардом Шифриным. Пациент как бы невзначай стал прощупывать взгляды врача относительно перспективы выезда евреев на «землю обетованную». Потом Шифрин поставил дело в практическую плоскость, попросив фиктивную справку о состоянии здоровья, заявив: «В Израиле, куда я собираюсь, не хотелось бы тратить лишние деньги для получения международных водительских прав. Все, что можно, надо урвать здесь, в СССР».

Липавский справку выдал. В сваю очередь, как теперь выяснилось, Шифрин соответствующим образом аттестовал сговорчивого хирурга своим дружкам. Уезжая за границу, он предусмотрительно позаботился передать Липавского «по эстафете» Т. Гальпериной, которая и ввела его в этот круг так называемых «борцов за права человека».

Однажды Липавский стал свидетелем так называемой голодовки своих новых друзей. Когда поначалу он высказал свое недоумение по поводу того, что голодовки были заранее отрепетированными спектаклями, на которых в роли понимающих зрителей присутствовали некоторые западные журналисты, аккредитованные в СССР, Гальперина воскликнула: «Неужели вы до сих пор не поняли, если они будут голодать по-настоящему и заболеют, то некому будет руководить нашим движением…» Гальперина и прочие «активисты» в один голос твердили, что, «чем больше шума поднимется вокруг, тем значительнее окажется их заслуга перед Западом». Само собой подразумевались и неплохие дивиденды по выезде за рубеж.

Любопытный эпизод произошел после одной из «голодовок» В. Рубина, о которой упоминается в публикуемом ниже открытом письме Липавского. Когда последний предложил сообщить иностранным корреспондентам, что здоровье Рубина находится «под угрозой», тот немедля согласился. В этот вечер различные западные радиоголоса захлебывались рассказами о «московском мученике», а приятели устроили на ру-бинской квартире сытный ужин с вином.

Застолья, завсегдатаем которых стал Липавский, по существу, были сходками для разработки антисоветских акций и инструктажей. Между прочим, на одной из них, проходившей при участии вице-консула США Эйлин Натансон, некий В. Слепак от переизбытка горячительного проявил к американской даме такое внимание, что взбешенная супруга ринулась в драку, изрядно поколотив представительницу заокеанской державы. В связи с инцидентом представления по дипломатическим каналам из посольства США почему-то не последовало…

Чета Слепаков, Рубины и другие, взятые на содержание ЦРУ, щедро отоваривались в магазинах «Березка», не гнушаясь при этом сбывать приобретенный товар по спекулятивным ценам даже в своем собственном кругу.

Излагая в откровенных беседах с Липавским программу подрывных акций, Д. Азбель и К⁰ подчеркивали, что их «платформу» поддерживают в конгрессе Соединенных Штатов. Помимо достаточно известного сенатора Джексона заодно с ним действуют бостонский конгрессмен (по совместительству католический священник) Драйнэн, конгрессмен от штата Флорида Фэс-сел и некоторые другие. Они вызвались стать персональными «опекунами» Липавского, а отделение небезызвестной организации «Бнай Брит» решило даже… усыновить великовозрастного хирурга.

Тем временем ЦРУ, по существу, уже начало использовать Липавского по прямому назначению — для сбора и передачи в Вашингтон сведений шпионского характера. Как явствует из его открытого письма, к этому его привлек американский разведчик Мелвин Левицки, сотрудник посольства США в Москве. Именно Левицки вручил Липавскому вербовочное письмо ЦРУ, содержавшее наставления по конспиративной связи и сбору разведывательной информации.

Заметим, кстати, что в том же «ключе» работал и первый секретарь Джозеф Пресел. Он сам говорил, что является специалистом по «правам человека». Этот господин без устали повторял, что осуществлял в СССР «особую миссию». Те, кому довелось встречаться с Преселом, подтверждают, что обычно он рекомендует себя как «эксперта по проблемам демократического движения в Советском Союзе».

Действуя по инструкции американской разведки, Рубин предупреждал Липавского, что все переговоры с иностранцами необходимо вести «с помощью специальных самостирающихся блокнотов». У Липавского, как явствует из его открытого письма, агенты ЦРУ старались получить закрытые сведения по военной и научно-технической тематике. Он был снабжен детальными письменными разработками о способах доставки связникам через тайники на улицах Москвы и в ее пригородах соответствующей информации. За нее «работодатели» платили наличными.

Вот выдержки из сверхсекретных документов, которые были переданы Липавским советским компетентным органам (язык и стиль американских специалистов по русским делам — на их совести):

«Мы были ободрены содержимым в пакете и были довольны получить пленку, которая ближе к интересующей нас информации. Фотографирование является самым эффективным методом передачи такой информации и мы желаем что-бы вы продолжали этот метод для дополнения ваших ответов на наши вопросы во всех возможных случаях в будущем. Некие «наименования работ» к которым у «К» есть доступ (особенно клистроны большой мощности для радиолокационного наведения и разработка аппаратуры связи для подводных лодок) нас очень интересуют, и мы вас просим, постарайтесь приобрести фотографии более детальных и текущих секретных документов имеющих отношение к одной или обеим областям».