«Тихие» американцы - [14]

Летом 1959 года, когда П. приехал в Москву, его встреча с Лэнжелли произошла уже в присутствии невидимых свидетелей. Эту встречу зафиксировала кинокамера. Правда, действующие лица этой истории не имели понятия о своем участии в фильме.

Рандеву состоялось в вестибюле ресторана «Астория» (ныне «Центральный»). Выглядело оно довольно буднично: не было ни настороженных взглядов, ни надвинутых на глаза шляп. Быстро, спешащей походкой П. подошел к подъезду ресторана; Лэнжелли опаздывал, и П. с озабоченным видом стал прохаживаться. В следующем кадре подкатила к тротуару машина, и из нее вышли высокий мужчина и женщина в светлом костюме. Как бы оберегая свою спутницу от уличной толкотни, мужчина обнял ее за талию и тут извлек из кармана ее жакета спичечный коробок; женщина как будто ничего не заметила.

За остекленной массивной дверью подъезда возле телефона-автомата Лэнжелли и П. встретились «случайно» — как два человека, желающие поговорить по телефону. П. все же заметно волновался, он выронил спичечный коробок, который сунул ему в руку американец, и тотчас поднял его; П. неловко кивнул… В то же мгновение они расстались. В заключительном кадре этого удивительного кинофильма П., конфузливо улыбаясь и держа в руке большой пакет, которого раньше у него не было, вышел из подъезда.

Еще некоторое время П. оставался на свободе, но это была условная свобода — требовалось выяснить, есть ли у него помимо Лэнжел-ли еще какие-нибудь «деловые» связи.

В сентябре он опять встречался с американцем — на этот раз в ресторане «Арагви», в уборной, — и там опять получил свой «заработок». Он все еще не подозревал, что его время подходит к концу, что он живет как бы в замкнутом пространстве, из которого уже нет выхода.

Финальная операция, в которой чекистами были взяты оба — и Лэнжелли и IL, — заслуживает того, чтобы вкратце рассказать о ней.

На службу в посольство Лэнжелли обычно отправлялся в автобусе. По утрам, около 8 часов, он появлялся на остановке на Кутузовском проспекте и садился в автобус, следующий по 107-му маршруту. В то злополучное для него утро 16 октября он также в 8 часов подошел к остановке. Там уже маячил П. в намокшей под дождем шинели — начинался ненастный осенний день. Заспешив следом за своим «патроном», он протиснулся в автобус.

В тот же момент в сыром воздухе просияли фары какой-то грузовой машины, приткнувшейся к тротуару. Мигнув раз, другой, фары погасли. Но их короткий желтоватый свет был виден и на следующей остановке автобуса. И когда 107-й подошел к этой остановке, здесь уже знали, кто в нем едет. Среди пассажиров, ждущих автобуса, раздавались возмущенные голоса — некий невесть откуда взявшийся гражданин устремился вдруг в машину без очереди. Но, будто и не слыша ничего, не отзываясь, гражданин пробрался вперед, где виднелись рядом потемневшая от дождя фуражка П. и серая шляпа Лэнжелли. Потом шляпа двинулась к выходу, а обладатель фуражки отвернулся в противоположную сторону. Гражданин, вошедший без очереди, встал к окну и вытер перчаткой запотевшее стекло — он должен был дать сигнал.

Едва сойдя с подножки автобуса, Лэнжелли тотчас же оказался сидящим в другой машине и в другом обществе. Он, надо отдать ему должное, сразу же уяснил ситуацию и не протестовал. Однако нервы у него заметно сдали. В кабинете, куда Лэнжелли вошел через несколько минут, он попросил не обыскивать его и собственноручно достал из кармана донесение, только что полученное от П.

П. был взят через одну остановку. Когда из его карманов были извлечены деньги и письмо Лэнжелли, полчаса назад из рук в руки переданные, он лишился дара речи. Заикаясь, он выговорил, что готов признаться во всем.

На суде в своем последнем слове П. сказал:

— После ареста я почувствовал, что с меня свалилась гора… То, что я пережил за время связи с американцами, ни с чем не сравниться.

В эту минуту он, вероятно, был искренен — действительно, трудно представить себе участь, более ужасную. Наказание началось для П. еще в Берлине, когда он только ступил на свою черную тропу, и все дальнейшее было уже непрерывным возмездием. Боясь разоблачения, трясясь за свою жизнь, изменник умирал от страха ежечасно. И это постоянное ожидание гибели могло сделать почти желанной самую гибель. Во всяком случае, П. нашел в себе силы заявить суду:

— Я готов к любому приговору… к самому тяжелому наказанию, я заслужил его.

Есть преступления, после которых жить уже невозможно. И пуля в конце презренной жизни бывает не только карой, но и милосердием.

На третий день после «инцидента» в автобусе Лэнжелли во главе своего семейства вынужден был покинуть пределы Союза. Газета «Вашингтон пост энд Таймс геральд» в передовой статье написала по этому поводу: «Общеизвестно, что США стремятся получать разведывательную информацию из нелегальных источников в СССР».

Сказано вполне откровенно и без тени неловкости.

Д. Моряев К. Ярилов ЦРУ: ШПИОНЫ И «ПРАВА ЧЕЛОВЕКА»

О деятельности Центрального разведывательного управления США, тех методах, к которым оно прибегает для организации подрывной работы и прямого вмешательства во внутренние дела других стран, написано немало. Из приведенного ниже письма-исповеди С. Липавского читатели могут составить представление о том, на какой путь шпионажа и измены его усиленно толкали штатные сотрудники ЦРУ, прикрывающиеся дипломатическими паспортами, и связанные с ними антисоветчики, выступающие под личиной «борцов за права человека».