Тихая заводь бытия. Три провинциальные истории - [2]
– Место есть, разнорабочего. Здоровье как? Не музыкант? А то те руки очень уж берегут. Поешь, да к заму пойдем. Паспорт есть?
– Можно? – В дверь на уровне стола влезла голова. Между бородой и кроличьей шапкой блестели глаза.
– Федул, заползай!
Зашел старик, пинавший крышечку. Он стащил шапку и стал похож на Хемингуэя не одной бородой, а всеми чертами лица. Только лысина была пониже и сам он жизнелюбивее. Копия моего кормильца, разве что несуразная и грязная.
Таксидермист достал еще один бокал. Попробовал оттереть пальцами коричневый налет на ободке.
– Чего не был три дня? Забирали?
– Да кому я, Вова, на фиг нужен? Ты когда чучело из меня сделаешь?
– После него, – кивнул на меня таксидермист. – Жир нагуляй.
– Поздно уже нагуливать. Новенький? – обратился Федул ко мне, глядя на Вову.
– Думал долго, вот он твою строчку и занял, – ответил таксидермист.
– Так у тебя ж работать надо? Мой трудовой энтузиазм, Вова, там остался, – Федул махнул рукой в неопределенном направлении.
– До чего ж ты опустился, Федул.
– Я, Вовчик, пал, чтоб встать! Вчера полтинник стукнул! – радостно сообщил он мне и вдруг встал в боксерскую стойку и помолотил кулаками по воздуху. – Маменька с папенькой, жаль, не дожили, порадовались бы за сына. Ой, как порадовались бы!..
– Осталась строчка дворника, – сказал Вовчик.
– Сыну полтинник стукнул!.. Дворника – шутишь? А чего-нибудь для головы?
– Опять? Сдохнешь ведь с голоду!
– Ну, и живодер же ты, Вова! Сразу: «сдохнешь»!
Федул натянул шапку и, не прощаясь, вышел.
– Сволочь! – ласково произнес Вова. – Попил? Айда к Салтыкову. ГОСТа случайно не знаешь на припои? Смету составляю, а по сварке я – швах.
– На запои забыл, а на припои помню. Если классификация интересует, то ГОСТ 19248-73.
Вова ошарашенно посмотрел на меня:
– Это ты серьезно? Откуда знаешь? – он вписал в смету номер ГОСТа.
– Конечно, серьезно. Сварщик я. Не тот, что варит дугой, а тот, что варит мозгой, снс – совсем ненужный сотрудник.
Замдиректора с изможденным, но все равно круглым лицом взглянул на Вову, потом на меня, не здороваясь, протянул руку и поиграл пальцами.
Я протянул ему паспорт.
– Сварщик! – аттестовал меня таксидермист. – И к тому же старший научный сотрудник. Мозгой работает – так. ГОСТы наизусть шпарит. Как Отче наш.
Салтыков безучастно отнесся к его сообщению, изучил паспорт и протянул мне бланк типового договора. Кинул ручку. Взглянул на часы.
– У меня десять минут.
Я заполнил бланк, поставил подпись. Салтыков посмотрел и тоже расписался.
– А что там за пункт такой? – спросил я. – Третий, кажется. «После месячного испытательного срока договор пролонгируется при обоюдном согласии администрации музея и работника».
– Да, это третий пункт, – ответил зам, приглядываясь ко мне. – Не больны?
«Они тут в космос готовят, что ли», – подумал я.
Он постоял, подумал, шевеля губами, сказал:
– Вова Сергеич, расскажи тут ему… Рукавицы не забудь.
А потом обратился ко мне:
– Я зам. А Вова Сергеич мой пом. – И ушел.
Помзам Вова выдал рукавицы и повел меня по комнатам и залам. Привел куда-то.
– Вот тут будешь трудиться до обеда, – сказал он. – Науки, понятно, не много, но работа – сплошной кайф. Бери больше, тащи дальше. Из пункта А в пункт Б. Отсюда туда.
Пункт А был завален какими-то коробками. Я стал носить их в пункт Б. Основное правило несуна: если сегодня из пункта А всё перетащить в пункт Б, завтра будет что тащить из пункта Б домой. Если, конечно, есть дом.
Часам к двенадцати я справился с заданием. Вова Сергеич остался доволен.
Завтра у нас выходной…
– Завтра у нас выходной, – сказал он. – Крыша как?
Я похлопал себя по макушке.
– Да пока на месте.
– Жить, спрашиваю, где будешь? Дом есть?
– Где я, там и дом, – я на всякий случай о домике (три на четыре, с верандой, на сорок восьмой версте) умолчал.
– Прям как улитка.
Помзам задумался, погладил свою гладкую макушку. Глянул на ладонь, понюхал.
– Ладно, покумекаем ближе к вечеру. Обедать где намерен? Как выйдешь, в первый переулок свернешь, там павильон…
– Знаю.
– Так ты в него не заходи. Там все было свежее в прошлом году. И наверняка попадешь в перерыв.
– Технический.
– Да? Не замечал. Пройдешь полсотни метров, в подвале магазинчик с ненашим названием. Купи там чего-нибудь, а чай и сахар в тумбочке возьмешь. На макушке ничего нет? – Он наклонил лысину.
– Ничего.
– Да? Ладно, ступай. Будь добр, купи «СПИД-инфо» и «МК», – он протянул мне деньги. – Своих нет? Вернешь потом.
Был ослепительно ясный день. Я поймал себя на том, что впервые за этот год любуюсь ничем, просто воздухом, травой, деревьями прохожими. Сломанные ветки за день распушились, воробьи выклевывали из пуха семена. Надо же, ветки погибли, а жизнь из них так и прет.
Хорошо, благодаря Вове сэкономил сегодня на обеде.
Магазинчик, и точно, назывался не по-нашему: «Chére amie». Когда я вижу заведение с вывеской на казахском языке, я знаю – там хозяева казахи. Когда на корейском – корейцы. Но когда я вижу «Милый друг» на французском – я не уверен, что хозяева там французы. Я ткнул пальцем на весы, где вместо четырехсот было триста тридцать грамм, и спросил, в чем истина. Продавщица позвала амбала, и мы с ним представили друг другу аргументы, он весомые, я жилистые, поговорили на чистейшем русском языке и разошлись, как в случайном браке. Продавщице, правда, пришлось доложить семьдесят грамм.
Любовь к людям, доброжелательное отношение к человеку вообще, жертвование своим временем, деньгами, репутацией ради благотворительности. Помощь нуждающимся, человеколюбие. Широкая поддержка и покровительство наукам, искусству и образованию. Таковы основные черты филантропии и меценатства. Очередная книга серии рассказывает о самых знаменитых меценатах и филантропах — от древности и до наших дней. Среди них были ― Птолемеи, Меценат, Акбар Великий, Рудольф II, Людовик XIV, Ф.П. Гааз, И.В. Цветаев, Бахрушины, П.М.
«Гаргантюа и Пантагрюэль», «Ярмарка тщеславия», «Мадам Бовари», «Война и мир», «Братья Карамазовы», «Обломов», «Похождения бравого солдата Швейка…», «Так говорил Заратустра», «Процесс», «Тихий Дон», «Великий Гэтсби», «Улисс», «Сто лет одиночества» – эти романы навсегда вошли в историю литературы. Каждый из них отражает свою эпоху, свою национальную культуру и одновременно обращен к будущим поколениям всего мира.Новая книга серии рассказывает о ста самых известных романах, оказавших влияние на мировую культуру нескольких столетий.
Давно признаны во всем мире достижения российской науки. Химия, физика, биология, геология, география, астрономия, математика, медицина, космонавтика, механика, машиностроение… – не перечислить всех отраслей знания, где первенствуют имена российских ученых.Что такое математический анализ Л. Эйлера? Каковы заслуги Н.И. Лобачевского в геометрии? Какова теория вероятности А.Н. Колмогорова? Как создавал синтетический каучук С.В. Лебедев? Какое почвоведение разработано В.В. Докучаевым? Какую лунную трассу создал Ю.В.
«Архив» – роман об одном из потомков полководца Суворова, сохранявшем архив семейства Суворовых с двадцатых по восьмидесятые годы 20-го столетия, произведение глубоко патриотического содержания. В романе переплетается семейная хроника главного героя с авантюрным сюжетом жизни его знакомых и близких в начале века.Роман начинается как детективно-приключенческое повествование о наследстве великого полководца А.В. Суворова и его потомков, затем приобретает характер семейной саги.В центре произведения – Георгий Суворов, принявший эстафету от своего бесстрашного брата Лавра, а также от славного прошлого России в целом.
У этого писателя с большим творческим потенциалом есть одна, может быть, кажущаяся второстепенной особенность. Он представляется здоровым человеком с нравственным и здоровым юмором. Может быть поэтому герои Виореля Ломова часто грустят, обнаружив жизнь не в себе, а вне себя. А еще все они очень добрые, без модной ныне агрессии ума, тела, секса или фантазии. Проза В. Ломова не только добрая но и обильная. И фонтанирует она не словами, а, прежде всего, мыслями, непринужденно переходящими в образы и обратно. Потому и появляется ощущение, что она словно катится по какой-то одной ей известной траектории навстречу событиям не таким уж невероятным.
«Мурлов, или Преодоление отсутствия» – роман о жизни и смерти, о поисках самого себя, своего места в жизни, о любви, побеждающей любые препятствия, даже уход из этого мира. Роман о русской жизни во второй половине прошлого века, которую нельзя рассматривать в отрыве от всей предшествующей культуры на только России, но и человечества. Дмитрий Мурлов, бывший научный сотрудник, работник завода, сочинитель исторических романов, оказывается вместе с другими людьми в подземелье, заброшенном после гражданской войны.
Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Эта книга – посвящение людям, рождённым в СССР, их детям и внукам, тем, кто в графе «национальность» до сих пор с гордостью пишет «русский». События, о которых повествует автор, происходили в то время, когда коробок спичек стоил всего одну копейку, а цена дружбе была – жизнь. Всё, что описано, могло произойти на вашей улице, где время словно остановилось, вмещая счастливые мгновения вашего детства. Легко и непринуждённо погружаясь в увлекательный рассказ маленькой девочки, вы попытаетесь заново приподнять завесу таинственности, пережить разочарования и научиться жить по велению сердца.
Зоя работает в редакции научного журнала «Астрономия сегодня». Ей с завидным постоянством три раза в год снится один и тот же сон. В этом сне она всегда сидит в окружении странной компании на крыше какого-то здания и каждый раз просыпается с головной болью. Такие же сны в это же самое время видит католический священник из собора Наборито в Хиросиме, построенного на месте деревянной церкви, уничтоженной ядерным взрывом 6 августа 1945 года.Что это? Совпадение? Зоя вместе со своей студенческой подругой Антониной начинает вести необычное расследование.
Действие повести разворачивается в языческом Египте, краю таком же святом, как и Сирия, и так же сокрывшим свои православные тайны в слабом мерцании полумесяца.Сюжет, начинающийся с любовных интриг знатной особы языческого Египта, некой Нефоры, или Нефорис, решивший женить на себе талантливого златокузнеца Зенона, развивается до жестокой интриги египетского фарисея, который заставляет египетского властителя заставить христиан буквально выполнить то место Писания, где если "такой человек если скажет горе "сдвинься", то будто гора сдвинется с мета и броситься в воду".