Тихая война - [8]
В этих воспоминаниях я постараюсь рассказать о том, как на протяжении пятнадцати лет своей жизни, полной приключений и драматических эпизодов, начиная с 1942 года и кончая 1957 годом, по воле судьбы я стал активным участником ряда важных событий в истории моей родины. Рассказывая о своем жизненном пути, я, возможно, поведаю читателю о таких случаях и историях, о которых он вообще не знал, а если и знал кое-что, то этого было явно недостаточно, чтобы понимать, как все происходило на самом деле.
Эта книга не исторический роман, написанный на фактическом материале, и тем более не научное исследование, а скорее простыв воспоминания бойца невидимого фронта, который отнюдь не ставил перед собой задачу дать детальный анализ всех событий того периода, свидетелем которых он был.
СВАСТИКА ВЗЛЕТАЕТ НА ВОЗДУХ
Неприязнь ко всему немецкому и любовь к венгерскому, национальному я, вероятно, вынес из отчего дома благодаря семейному воспитанию. Не могу утверждать это совершенно определенно, но, видимо, мой отец, умерший, когда я был еще ребенком, успел привить мне эти качества в раннем детстве. Только так можно объяснить мое пристрастие в детстве, а затем и в юности к чтению исторических романов о борьбе за независимость против засилья Габсбургов. Мое сердце наполнялось болью за мучеников и борцов за свободу, над которыми учиняли расправу императорские сатрапы после разгрома революции 1848 года.
Этот антигерманский дух проявлялся во мне и позже, в юношеские годы, когда я стал сначала рабочим-сборщиком, а затем служащим в управлении крупного военного завода, каким был тогда завод «Гамма», находившийся под жестким правительственным контролем. С безрассудной смелостью, свойственной молодости, я открыто высказывался против великогерманских амбиций и нацистской экспансии, во всеуслышание бичевал национализм местных швабов, ставших впоследствии фольксдойче. Конечно, многим не нравились мои высказывания, но находились и другие люди. Однажды в мою крохотную конторку вошел начальник цеха, в котором работали рабочие, и сказал:
— Я давно к вам присматриваюсь, молодой человек, запоминаю все, о чем вы говорите и за что ратуете.
Приняв эту фразу за скрытую угрозу, я со всей запальчивостью юности откликнулся, принимая вызов:
— Ну и что же? Какое вам до меня дело?
— Никакого, юноша, ровным счетом никакого, — ответил он, не повышая тона. — Скажу только, что в одиночку вы ничего не добьетесь, кроме неприятностей. Советую вам зайти в одно местечко, там вы найдете людей, которые думают так же, как вы…
Не знаю, что руководило мной тогда — любопытство или неосознанное стремление найти единомышленников, товарищей по борьбе, о серьезности которой я еще не подозревал, но о необходимости которой смутно догадывался. Так или иначе, в назначенный день и час я все же пришел в указанное мне место.
Таким образом я попал на собрание небольшой, но весьма амбициозной, пышущей национализмом партии под названием «Союз венгерских патриотов». Йене Ракош, финансовый советник, прирожденный оратор, своей зажигательной речью увлек всех своих слушателей, в том числе и меня, впервые в жизни участвовавшего в такой политической сходке. Мне понравилось, как он говорил и, главное, о чем. Йене призывал к пробуждению национального самосознания, предвещал, что скоро наступит такое время, когда венгерская нация познает наконец самое себя. Юноши, подобные мне, слушали его с восторгом, впитывая антигерманский дух, что в те времена считалось большой смелостью. Словом, все это отвечало моим собственным понятиям. Толкование понятия нации в изложении Йене Ракоша в корне отличалось от официального, так называемого «венгерского образа мышления». Именно на антигерманской почве строилась стратегия духовного противостояния венгерской нации, веками подавлявшегося империей Габсбургов, а ныне — воинствующей идеологией нацизма.
Состав этого странного «Союза венгерских патриотов» был весьма пестрым. Среди его членов и заправил можно было встретить губернатора комитета и минестериального советника, мелкого предпринимателя и простого рабочего. Лидером «Союза венгерских патриотов» был доктор Иван Сюч, в свое время бывший одним из основателей нилашистской партии «Скрещенные стрелы», но затем оставивший ее после того, как власть в ее руководстве захватил Салаши со своей откровенно фашистской камарильей. Что же касается Йене Ракоша, то он, если память мне не изменяет, после освобождения стал начальником одного из управлений министерства финансов, потом одним из организаторов «Общества добровольных защитников родины» и, как он сам о себе говорил, основателем самой законспирированной организации века — «Венгерской национальной общины», откуда, впрочем, его вскоре выставили. «Венгерская национальная община» возникла еще в тридцатых годах, была по духу действительно антигерманской, но махрово-националистской тайной организацией, ставившей своей задачей сохранение реакционного правления Хорти, однако с выходом из гитлеровской коалиции. После 1945 года эта организация стремилась к реставрации старого строя, опираясь на кулацкую прослойку в деревне, на которую она имела большое влияние.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.