Тихая разведка - [49]

— «Тридцать один — шестнадцать»… «Тридцать один — шестнадцать»… Я — «Семнадцать — два»… Я — «Семнадцать-два»… Я — «Семнадцать — два»… Перехожу на прием…

Через несколько томительных долгих секунд в мрачной комнате водокачки из приемника рации вырвались приглушенные расстоянием слова:

— «Семнадцать — два»!.. Я — «Тридцать один — шестнадцать». Жду!

— Я — «Семнадцать — два», — взволнованно откликнулась Коврова и начала передавать текст, диктуемый лейтенантом: — Нахожусь в центре квадрата с индексом «Л». Армейская группа генерала Веллера наносит удар по нашей обороне на стыке с соседней дивизией генерала Шмелева… — И вдруг индикатор настройки замигал, наливаясь белым, раскаленным огнем.

— Товарищ командир, — растерялась Коврова, в отчаянии прикусывая губу, — что же это такое?

Индикатор погас, через секунду вспыхнул вновь. И вдруг раздался негромкий взрыв. Пламя свечи подпрыгнуло вверх, освещая грязную штукатурку стен, меловое, лицо радистки, склонившей голову над исковерканной панелью рации. Пальцы Ласточкина взметнулись в тяжелые кулаки. Пламя свечи мигнуло и погасло. Сумеречная душная теплота заполнила помещение.

Глава четырнадцатая

Чавчавадзе подошел к аппаратной отдела связи и остановился на пороге, вслушиваясь в слова радиста:

— «Семнадцать — два», «Семнадцать — два», я — «Тридцать один — шестнадцать», понял вас хорошо, перехожу на прием. — Радист умолк, продолжая работать ключом радиостанции.

Навстречу комдиву с земляного топчана поднялся новый начальник связи дивизии капитан Ильин — не молодой уже, седеющий мужчина с мягким взглядом черных, цыганских глаз, со строгой выправкой кадрового офицера.

— Товарищ генерал, — вполголоса, чуть растягивая слова, стараясь скрыть дефект речи, проговорил капитан, — только что приняты позывные «Меркурия». «Меркурий» ведет радиопередачу, пользуясь запасным кодом.

Комдив остановил его жестом руки.

— Наконец-то вышел на связь лейтенант Черемушкин. Несладко ему, видимо, приходится, — тихо сказал генерал, заметив, как требовательно и настойчиво посылает в эфир сигналы дивизионная радиостанция.

Неожиданно радист резко привстал, повернувшись в сторону комдива. В землянку ворвались свист, клокотанье. Радист с ожесточением продолжал стучать ключом радиопередатчика, но, поняв, что все попытки возобновить связь с Черемушкиным тщетны, виновато развел руками:

— Товарищ генерал, радиосвязь с «Меркурием» прервана по неизвестным причинам. От радистки Ковровой успел принять только следующее: разведгруппа Черемушкина находится сейчас в квадрате с индексом «Л». Армейская группа генерала Веллера наносит удар по нашей обороне на стыке с соседней дивизией генерала Шмелева…

— Что дальше?

— Дальше, товарищ генерал, разобрать было невозможно. Связь с разведгруппой внезапно оборвалась.

В аппаратной наступила гнетущая тишина.

Капитан Ильин осторожно кашлянул и выразительно посмотрел на радиста.

Чавчавадзе с минуту молчал, в задумчивости щуря глаза.

— Ничего нет удивительного в том, что «Меркурий» внезапно прекратил передачу, — скрывая свои мысли, спокойно проговорил он. — Группа лейтенанта Черемушкина выполняет задачу в глубоком тылу противника. Пока судить трудно, что именно произошло. Но будем надеяться, что «Меркурий» обязательно отзовется. Вам, капитан, — обращаясь к Ильину, сказал комдив, — необходимо непрерывно следить за эфиром.

Генерал предложил только что вошедшему полковнику Купореву ознакомиться с радиограммой Черемушкина.

— Да, товарищ генерал. Намерения армейской группы «Метеор» генерала Веллера нам теперь понятны: прорвать нашу оборону на стыке с дивизией Шмелева и выйти на оперативный простор, разгромив наши тылы.

— Хвалилась мышь коту о своей неприступности и силе, — заметил Чавчавадзе.

— Так-то оно так, товарищ генерал, но группа Веллера сулит немало неприятностей, если не предупредить ее удар, — сдержанно посматривая на комдива, произнес наштаба. — Встретить, конечно, встретим, как надо… Знать бы время наступления «Метеора»…

— Вам бы хлеб, да еще и с салом… Дата выступления группировки Веллера, полковник, теперь не так уж важна. Можно предвидеть, что это случится в течение двух-трех последующих суток меня предположение, товарищ генерал, что удар «Метеора» будет нанесен в пятницу.

— Возможно, возможно. Лишь бы было так, как решил штаб Веллера… Меня, Василий Федорович, — после некоторой паузы проговорил Чавчавадзе, — тревожит эта радиопередача лейтенанта Черемушкина. Можно двояко понимать его поведение: либо у него противник на хвосте, либо… либо неисправна рация.

— Но ведь в связи с тем, что радистка Коврова не смогла появиться в отряде Бородача, разведгруппа должна иметь две радиостанции.

— Бесспорно, — согласился комдив, — но одна из них при вынужденном десантировании ночью, на лес — вы знаете, как это сложно, причем под интенсивным обстрелом самолета, вражескими истребителями — могла оказаться совершенно непригодной. А если им крупно не повезло? Если в таком же состоянии при проверке на работоспособность оказалась и вторая радиостанция? Конечно, радисты вышли из критического положения и смонтировали из двух одну. Но надежность, скажем, подвела. Потому… Потому что рации проверял сам майор Левашов? Так, товарищ полковник? Хороши, хороши мы с вами, — раздраженно и непривычно резко выговорил генерал. — Агент и здесь приложил, конечно, свою руку. Жаль, очень жаль, что еще не перевелись ротозеи!