Тихая разведка - [23]

— Не трогать! — крикнул Окунев, бросаясь к подполковнику.

Но было поздно. В руках начальника разведотдела дивизии подполковника Кондрашова блеснула короткая вспышка пламени, и одновременно с ней раздался громкий взрыв. Землянка наполнилась резким и удушливым запахом.

Глава восьмая

Медленно и неровно забрезжил над землей ленивый рассвет. Начавшийся было дождь перешел в плотный, низко стелющийся туман. Разведчики укрылись в углублении между двумя громадными соснами. Корни упавших деревьев, вывернув пласты земли, образовали над появившейся выемкой невысокий, сливающийся с окружающей холмистой местностью зеленый шатер. Эта естественная крыша со временем покрылась порослью молодых сосенок, густой и сочной травой. Края созданного природой убежища успели зарасти плотной стеной терновника и шиповника. Могучий, с раскидистой кроной дуб в окружении сосен прикрывал своим стволом лаз в помещение этой своеобразной пещеры. Зияющие большие и малые отверстия — разрывы в крыше — позволяли наблюдать за местностью. На дне котлована было сыро и сумрачно. Пахло прелой листвой, хвоей, лесными травами.

Внимательно осмотрев рацию щеголькова, пробитую в нескольких местах крупнокалиберными пулями фашистского «мессершмитта», лейтенант Черемушкин убедился в ее полной непригодности. Вся надежда теперь была на Коврову. Ее радиостанцию теперь нужно хранить, как зеницу ока.

Чтобы не попасть в западню, предстояло точно выяснить обстановку. Кое-какие сведения мог дать пленный. Он оказался офицером одной из моторизованных бригад. Показания давал с трудом. Сообщил, что его часть входила в состав армейского корпуса, расквартированного в Норвегии, и прибыла на новый участок прифронтовой зоны десять дней назад. Он показал на карте место их дислокации, но о численности, вооружении и подчиненности ничего не сказал. Самым неожиданным оказалось его заявление о том, что русский самолет ждали около суток, так как немецкое командование было предупреждено о появлении транспортника, на борту которого находится разведгруппа, выполняющая особо важное задание. Рассказывая, лейтенант СС иронически улыбался, и Черемушкин с усилием сдерживал себя.

— Спросите у него, — обратился он к Ковровой, — в состав какой группировки входит мотобригада.

— Я — офицер великой Германии… Тайна, которой владею, умрет вместе со мной. Советская разведгруппа рано или поздно будет обнаружена и уничтожена.

Было очевидно, что дальнейшие попытки развязать гитлеровцу язык — никчемная трата времени. Он упорно не хотел отвечать, и Черемушкин хорошо понимал причину его молчания. Пленник знал, что любым откровением жизни своей он все равно не выкупит. Такова была ситуация, и таков был жестокий закон войны. Черемушкин потому с некоторым сожалением смотрел на молодого эсэсовца.

— А фамилия и звание командира вашей моторизованной бригады, унтерштурмфюрер? — не уверенный в его ответе, спросил лейтенант.

— Это не является большой тайной, герр… к сожалению, не имею чести знать ваше воинское звание. Командир мотобригады — генерал Гоффман.

— Стажировку в лейтенанты вы прошли уже в ходе войны с Россией, не так ли?

Сработали самомнение и гордость за канувшее в прошлое безоблачное и счастливое время. Немец важно и охотно подтвердил:

— Закончил Ной-Штетинский филиал Штаттградского пехотного училища. Кандидатский стаж пять месяцев в пятой гренадерской роте седьмой гренадерской дивизии. — Исповедь моя закончена…

— Затем общевойсковой мундир сменили на черный, эсэсовский? Рост по служебной лестнице не ахти какой, — серьезно, без видимой насмешки заметил лейтенант Черемушкин. — Родом-то откуда? Хотя это известно из записей в вашем военном билете. Пишите коротенькое письмо к родным… При случае вручу, когда буду в Германии. Итак, местечко Фрауэндорф, Рандовский округ, улица Бруно Рейнгарта, 28. Фриде Маллон — девичья фамилия Ливере.

Унтерштурмфюрер СС дернулся всем телом, с минуту стоял в оцепенении, только пальцы его рук мелко дрожали. Потом вдруг обмяк, как освобожденный от воздуха резиновый мяч, и росинки пота выступили на его бледном лице.

— Ваша гуманность, repp… мне не понятна, — проговорил он с усилием, стараясь спокойно произносить слова. — Подобное предложение на войне недостойно и оскорбительно для солдата фюрера.

— Ахмед! — Черемушкин кивнул головой в сторону эсэсовца. — Тихо и надежно, без следа…

В полевой сумке унтерштурмфюрера Маллона, кроме крупномасштабной топографической карты, имеющей многочисленные пометки условными знаками, с продолговатым лиловым штампом в верхнем левом углу — «совершенно секретно», находилась и копия тоже секретного приказа по штабу моторизованной бригады. В нем говорилось об усилении патрульной службы, организации засад в районах, прилегающих к линиям железной и шоссейной дорог, установлении скрытых постов наблюдения и обеспечении их радиосвязью.

Лейтенант перенес на свою карту все данные, которые смог получить от унтерштурмфюрера Маллона, а также примерный квадрат сосредоточения прошедшей перед утром вражеской моторизованной колонны и поименно наличие в ней боевой техники, тщательно скопировал цифровые и условные обозначения. Непонятные, похожие на иероглифы знаки, разбросанные в разных квадратах карты, обвел красным карандашом. Да, обнаруженная в полевой сумке Маллона зашифрованная оперативная карта «пятидесятикилометровка» представляла немалый интерес.