Тихая пристань - [7]
— Беда в том, что цыган человеком не считался.
— Ну и ну! И что ваши глядят на своих старших? Подумаешь, князьки! — распалялся Пронька.
— Сынок, хватит, не расстраивай бригадира! — зашумели на Проньку. — Не за этим пришли.
— И верно! — подхватила хозяйка. — Давайте-ка я сыграю, повеселитесь… Галя, струмент!
Девочка принесла гитару, и хозяйка, тронув струны, запела громким грудным голосом. Пела она про цыганское счастье, недолгое и непрочное, про рано увядающую молодость. Петр Алексеевич, слушая, тер повлажневшие глаза, потом хлопнул по гитаре:
— Хватит! Обещала веселую — и давай!
— «Цыганочку» прошу! Ноги в пляс просятся! — закричал неугомонный Пронька.
В это время в дверь прихожей постучали. Петр мгновенно поднялся, прошел в коридор. «Не от секретаря ли? Не тот ли важный человек? Говорил, что вечером приедет». Он открыл дверь и отступил. Перед ним вырос на пороге Игнат, гроза табора. Но сейчас он был без плетки, в руке держал какой-то сверток. Пока Игнат стоял неподвижно, будто статуя, Петр успел разглядеть его. Да, бороду старшого словно инеем охватило, в глазах вместо прежней суровости и самоуверенности было выражение покорности и смирения.
«Что с ним случилось? На себя не похож, — подумал Петр. — И зачем он пришел, да в такой час?»
— Петро, долго ли ты там? — донесся из комнаты голос жены.
— Сейчас… — откликнулся он и протянул руку к двери, чтобы захлопнуть ее перед носом незваного пришельца.
Но не мог, что-то его останавливало. Он глядел на Игната: в глазах нет былой холодной пронзительности. Да, конечно же, это и удерживало его. Но первым заговорить он не мог. Молчал и Игнат.
И теперь Петр сердился лишь на то, почему тот тянет: пришел, так сказывай — зачем.
Потребовалось еще несколько томительных минут, прежде чем пришелец овладел собой и спросил:
— Не ждал?
Петр отрицательно покачал головой.
— А я давно к тебе собирался. И вот принес, — протянул он сверток. — Прими.
— Что тут?
— Разверни.
Федотов дернул за надорванный уголок свертка, и на пол упала плетка, та самая, которая пять лет назад оставила на шее след. И Петра мгновенно передернуло. Но не успел он что-нибудь сделать, как Игнат кинулся к плетке и сунул ее в руку ему.
— Это теперь твоя, твоя! — зачастил Игнат. — Хочешь — отплати, и будем квиты.
— Старшой, а говоришь не знаю что… — нахмурился Петр и бросил плетку к ногам Игната.
— Не хочешь? Значит, вину с собой мне носить? — округлил тот глаза.
— Раньше ты вроде ни перед кем не винился…
— То было раньше…
Игнат зажал в кулак бороду, шумно задышал и так стоял несколько секунд. Затем захлопал по карманам. Вытащив папиросы, он закурил, жадно затягиваясь, обволакиваясь дымом. Потом смял папиросу, бросил ее и заговорил с придыханием:
— Старшим ты меня назвал. А зря. Нет уж старшого, кончился! Все кончилось, да-а!.. А началось с тебя. Василий потом в город ушел, в какой-то ансамбль поступил. Туда же переманил двух краль. И пошло. Один остался со стариком. Видишь, как оно.
— Да, невесело… — посочувствовал Петр. — Теперь куда? Да ты проходи, Игнат, чего тут стоять.
Гость шагнул в коридор, прикрыв за собою дверь.
— Куда? — переспросил он и, снова помяв бороду, ответил: — Не знаю. Секретарь велел к тебе на пикет податься, но разве после того можно вместях…
— Постой, постой, — перебил его Петр, — так это насчет тебя звонил секретарь?
— Да. Сам-то я не посмел…
Петр хмыкнул: «Не посмел. Выходит, мы с тобой, Игнат, ролями поменялись». Это ему польстило. И он, поддаваясь этому чувству, готов был сказать: что ж, можно и принять. Но, взглянув на валявшуюся у ног плетку, закусил губу.
Игнат увидел: закушенная губа Петра даже посинела. И он подумал, что разговор окончен. Сказал:
— Я пойду.
— Что? — как бы очнувшись, откликнулся Петр. — Зашел — будь гостем! Пойдем к столу! Тебе, может, невдомек, а у меня праздник. Да, отмечаю свою пятилетку. — И крикнул жене: — Маша, принимай гостя!
Когда Игнат сел за стол, Петр отрекомендовал его:
— Игнат, тоже из табора…
— Старый друг? — захотел уточнить Пронька.
Петр медлил с ответом. Он наливал Игнату в стакан, а встревоженная жена пододвинула гостю тарелку с закуской.
Игнат сидел, не смея поднять глаз. Никак он не думал, что и за столом будет так же трудно, как и там, в коридоре. Одного он сейчас хотел: чтобы Петр не проговорился о плетке. О чем угодно, только не о ней! Не томи же душу, отвечай!
И Петр ответил:
— Друзьями мы с Игнатом не были. Но я знаю его… Добрый будет работник на сплаве. Сам секретарь райкома его прислал.
— На наш пикет? — опять справился Пронька.
— А куда же, на наш…
Игнат встал, посерьезнел лицом, осмотрел всех, как бы запоминая, сказал:
— Спасибо… Цыган умеет доверие ценить.
Петр заметил, что глаза Игната повлажнели…
«Земельный шар» вертится
Будит деревню пастух. Утром до слуха твоего доносятся переливчатые звуки рожка. Ты еще не в силах разомкнуть глаза, еще испытываешь сладость потревоженного сна, а рожок так и проникает в твою душу. Ой, пастух, подождал бы немного! Хоть и приятно тебя слушать, но повременил бы самую малость.
Уже раздаются шаги в сенях. Это мать. Она невесть когда успела подоить Пестрянку, сейчас откроет ворота, выпустит ее. А это значит — пора и тебе вставать. Но ты еще лежишь, нежишься, упиваешься сладостью последних драгоценных минут дремы.
Свободно и радостно живет советская молодежь. Её не пугает завтрашний день. Перед ней открыты все пути, обеспечено право на труд, право на отдых, право на образование. Радостно жить, учиться и трудиться на благо всех трудящихся, во имя великих идей коммунизма. И, несмотря на это, находятся советские юноши и девушки, облюбовавшие себе насквозь эгоистический, чужеродный, лишь понаслышке усвоенный образ жизни заокеанских молодчиков, любители блатной жизни, охотники укрываться в бездумную, варварски опустошенную жизнь, предпочитающие щеголять грубыми, разнузданными инстинктами!.. Не найти ничего такого, что пришлось бы им по душе.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.
В романе рассказывается о жизни большой рабочей семьи Путивцевых. Ее судьба неотделима от судьбы всего народа, строившего социализм в годы первых пятилеток и защитившего мир в схватке с фашизмом.
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.