Тихая музыка за стеной - [20]
Уезжая, он все продал. Сохранилась только мастерская на чердаке жилого дома, в котором он когда-то жил. Сейчас в его квартире проживали другие люди.
Зверев вошел в мастерскую, поставил чемодан. Старые запыленные фрагменты скульптур встретили его, как печальные друзья. Они тоже никому не были нужны.
На Западе интерес к русскому упал. А здесь, у себя, Зверева забыли. Каждая эпоха имеет своих героев. Эпоха Зверева прошла. Началась эпоха политиков и банкиров. Звездами становились олигархи.
Русские быстро распробовали вкус денег. Оказывается, на деньги можно купить яхту и самолет, дышать океаном и менять световые пояса. Гоняться за весной, например.
Русские девочки быстро превращались в Мишель. Свою молодость и красоту рассматривали как капитал.
Где ты, Тата? Бескорыстная и преданная.
Однако остались друзья, долгие беседы под водочку плюс селедочка и капустка плюс красивые барышни. Не так плохо. Но девицы в мастерской не убирались и посуду не мыли. Все как в парижской мансарде.
– Тебе нужно жениться, – посоветовала Мирка. – Женщина может жить одна, а мужчина – нет. Ты опустишься.
– Я привык. Я уже давно один, – сказал Зверев.
– Ты что, будешь сам себе варить?
– Я давно сам себе варю.
– А общение?
– Женщины – не проблема.
– Правильно. Молодые бляди, – согласилась Мирка. – Думаешь, ты им нужен? Им нужны только твои деньги, и больше ничего. Тебе нужна красивая, добрая и богатая.
– А я зачем ей нужен? Она себе молодого найдет.
– Прежде чем отказываться, надо знать от чего. Вернее, от кого. Просто посмотри, и все.
Зверев не собирался ничего менять в своей жизни. Привык к одиночеству. Оно ему нравилось.
– Когда? – приставала Мирка.
– Никогда, – отвечал Зверев.
– Тебя же никто не заставляет жениться. Просто посмотри, и все.
– А ты чего стараешься? Тебе-то это зачем?
– Ни за чем. Просто в мире должно быть больше любви. Чем больше любви, тем счастливее человечество.
– Красиво, – отметил Зверев.
Перестройка испортила русский характер. Капитализм вообще портит людей. Но Мирка – из Совка, из Советского Союза, где человек человеку – друг.
Зверев скучал по прошлому, где он был молод и знаменит и его любили женщины. Не было личных яхт и самолетов. Можно было жить на пенсию, а сейчас – нельзя.
Звереву дали надбавку к пенсии за заслуги перед Отечеством. Надбавка называлась «вспомоществование». Он и слова такого никогда не слышал. Это были очень маленькие деньги, буквально – нищенская подачка. Зверев позвонил друзьям-художникам и сказал:
– Я откажусь.
– Никто не заметит. Есть поговорка: старуха на город сердилась, а город и не знал. Не будь дураком, – посоветовали друзья.
Зверев задумался. Его отказ может быть воспринят как неуважение к власти. Опять явится Тазик, если он жив. Опять всплывут из глубины Валун и Невидимка.
Зверев не хотел никакой оппозиции, никакой эмиграции. Он хотел, чтобы его оставили в покое.
Мирка звонила семнадцать раз. Пристала как банный лист. Зверев откладывал, перекладывал, она настаивала.
– Как ты это себе представляешь? – спросил Зверев.
– Ты придешь ко мне в гости. И она зайдет, как бы случайно.
– И дальше?
– Сядете за один стол. Пообедаете.
– Значит, я буду есть суп, а вы ко мне присматриваться? Это унизительно.
– Хорошо. Твои предложения.
– У меня будет выставка в Доме художника. Приходите на выставку. Там и познакомимся. Как бы между прочим.
– А когда выставка? – спросила Мирка.
– Пятого апреля. В семь часов начало. Билеты я оставлю на входе.
– Са ва, – согласилась Мирка.
Са ва – французское выражение. В переводе значит «подойдет». Но Мирка – далеко не француженка. Во Франции никто никого не сватает. Есть газеты. Во-вторых: никто ни в кого не впивается, как энцефалитный клещ. И никто не вмешивается в личное пространство другого. Не принято.
Настало пятое апреля. С утра пошел дождь со снегом. Мирка проснулась в своей московской берлоге. Подошла к окну. За окном – серая пелена, простроченная дождем. Подумала: какого черта переться на выставку в такую погоду, толкаться в метро среди серых мокрых пальто. Оно мне надо?
Но было неудобно отменять. Семнадцать раз звонила, приставала, а теперь отменять…
Мирка вздохнула и отправилась в ванную комнату. Надо было покрасить волосы. Мирка ненавидела краситься, но седина отросла от корней белыми полосами. Не пойдешь ведь с такой головой в присутственное место.
Мирка посмотрела на свое отражение в зеркале. Если бы это был чужой облик, он бы ей не понравился. Но поскольку лицо в зеркале принадлежало лично ей, она была снисходительна. Человек всегда сам себе красив.
Ариадна пила кофе и смотрела в окно. Вспомнились слова Корнея Чуковского: «С неба сыпала всякая сволочь». Устанавливался серый день, похожий на осенний, а она – лбом вперед за счастьем, как Диана-охотница. Или, скорее, как свинья за желудями. Какое счастье в ее возрасте. Молодые ходят стадами, не могут устроить свою жизнь. Вокруг одни алкоголики и голубые. А она еще на что-то надеется. Пора спуститься с небес на землю.
Позвонил шофер Дима, пожелал уточнить: к какому часу подать машину.
Ада хотела сказать: поездка отменяется. Но стало неудобно перед Миркой. Человек старался, колотился, а она возьмет и все отменит…
Искренняя, трогательная история женщины с говорящим именем Вера.Провинциальная девчонка, сумевшая «пробиться в артистки», испытала и ужас блокады, и голодное безумие, и жертвенную страсть, и славу.А потом потеряла все…Где взять силы, чтобы продолжать жить, когда судьба обрушивает на тебя беду за бедой?Где взять силы, чтобы продолжать любить, когда мужчины предают и лгут, изменяют и охладевают?Где взять надежду, когда кажется, что худшее уже случилось?Можно опустить руки и впасть в глухое отчаяние.Можно надеяться на чудо.А можно просто терпеть.
«Нельзя испытывать любовь. Испытывать можно только самолеты. Они из железа». Эта неоспоримая истина – цитата из нового рассказа «Назло», ставшего заглавным для сборника, – задает эмоциональный тон всей книге.Нельзя испытывать… что?Не только любовь. Но и порядочность. Терпение. Верность. Доверие.Простые истины, которые герои и героини Виктории Токаревой постигают снова – на собственном, зачастую очень горьком, опыте. И мы верим им – потому что узнаем в них себя…В сборник вошел также еще один новый рассказ «Зачем?» и произведения, уже полюбившиеся читателям.
СОДЕРЖАНИЕ01. О том, чего не было02. Уж как пал туман…03. Зануда04. Закон сохранения05. «Где ничто не положено»06. Будет другое лето07. Рубль шестьдесят — не деньги08. Гималайский медведь09. Инструктор по плаванию10. День без вранья11. Самый счастливый день (Рассказ акселератки)12. Сто грамм для храбрости13. Кошка на дороге14. Любовь и путешествия15. Зигзаг16. Нахал17. Нам нужно общение18. Рарака19. Пираты в далеких морях20. Плохое настроение21. Скажи мне что-нибудь на твоем языке22. Японский зонтик23. Тайна Земли24. Стечение обстоятельств25. Шла собака по роялю26. Рабочий момент27. Летающие качели28. Глубокие родственники29. Центр памяти30. Один кубик надежды31. Счастливый конец32. Ехал Грека33. Старая собака34. Неромантичный человек35. Ни сыну, ни жене, ни брату36. Звезда в тумане37. Система собак.
«Что такое молодость? Бездна энергии, легкое тело. Мы поглощали жизнь горстями, и казалось, что за поворотом нас ждет новое, неизведанное счастье. Любовь, например, или слава, или мешок с деньгами. Или то, и другое, и третье одновременно…Всегда считалось, что, переступив через шестьдесят лет, женщина переходит в статус бабушки-старушки и должна сидеть со спицами в руках и вязать внукам шерстяные носочки… В шестьдесят лет что-то заканчивается, а что-то начинается. Начинается свобода. А свободой каждый распоряжается по-своему».В.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.
Любовь побеждает не только расставания и смерть, но даже предательство, обиды и ненависть… Герои нового сборника Виктории Токаревой приходят к осознанию этого через неизбежные человеческие страдания, противоречивые повороты судьбы. Что-то неуловимое и всепрощающее вдруг оказывается сильнее страстей человека. И уже никто никого не судит, у каждого свои столкновения с собой и миром, свои поиски сквозь ошибки. «Пушкинское спокойствие» – так можно сказать о прозе Виктории Токаревой. Ее произведения утешают, помогают видеть жизнь как нечто неразгаданное.
В книгу вошли повести «Птица счастья», «Мужская верность», «Я есть. Ты есть. Он есть», «Хэппи энд», «Длинный день», «Старая собака», «Северный приют», «Лавина», «Ни сыну, ни жене, ни брату» и рассказы «Казино», «Щелчок», «Уик-энд», «Розовые розы», «Антон, надень ботинки!», «Между небом и землей», «Не сотвори», «Паспорт», «Хорошая слышимость», «Паша и Павлуша», «Ничего особенного», «Пять фигур на постаменте», «Уж как пал туман», «Самый счастливый день», «Сто грамм для храбрости», «Шла собака по роялю», «Рабочий момент», «Летающие качели», «Глубокие родственники», «Центр памяти», «Один кубик надежды», «Счастливый конец», «Закон сохранения», «„Где ничто не положено“», «Будет другое лето», «Рубль шестьдесят — не деньги», «Гималайский медведь», «Инструктор по плаванию», «День без вранья», «О том, чего не было» выдающейся российской писательницы Виктории Токаревой.
Зачем человеку враги?Чтобы не расслабляться и не терять формы?Чтобы всегда быть готовым к удару – прямому или нанесенному из-за угла?Или… зачем-то еще?Смешная, грустная и очень искренняя история женщины, пытающейся постичь один из древнейших парадоксов нашей жизни, заинтересует самого искушенного читателя…
«Собакин, Михалков, Войнович, Данелия, Горбачев – вот они, архитекторы моей жизни. Я, конечно, и сама тоже внесла свой вклад, а именно – труд. Я написала двадцать томов, и за меня это никто не мог бы сделать. И тем не менее: литературный талант очень трудно обнаружить. Талант певца или художника – запросто. Человек поет или рисует – сразу заметно. А писать… Все умеют писать, всеобщая грамотность с тридцать седьмого года.Я могла бы и не распознать свои литературные способности. Работала бы учительницей пения: вахадили гу-си… И так всю жизнь.