Тихая мелодия - [6]

– Не привез я с собой резиновую дубинку, – сказал он, когда лицо Дженни оказалось совсем рядом с его лицом. – Твой отец решил, что ты все-таки сама мне расскажешь, что случилось.

Это заявление привело Дженни в бешенство. Так вот почему отец нанял именно Майкла Уинтерса! Знал, К кому обратиться… Частный детектив Майкл был в неоплатном долгу перед семейством Керни, и мелкие услуги ничего не меняли; но, оказывается, дело было не только в этом!

Когда-то давно отец заметил, что она неравнодушна к Майклу. Теперь он, видимо, счел, что глупышка Дженни растает в больших сильных руках Майкла и выболтает ему свои девчачьи секреты.

Он ошибался, и ему еще предстояло это понять. Как и детективу, Майклу Уинтерсу.

Дженни вздернула подбородок и без трепета взглянула в темно-карие глаза Майкла. В ней почти невозможно было узнать прежнюю влюбленную девочку.

– Передай отцу, что он просчитался.

Опоздать к завтраку в Трипл-Кей было немыслимо. Поэтому ровно в восемь Дженни ценой невероятных усилий оделась и спустилась вниз. Заснуть ей в эту ночь не удалось. Пожалуй, не стоило так румяниться: вышло немного яркова-то. Немного?! Да она была красная как свекла, но это ничего, лишь бы Майкл не узнал, что она не смогла сомкнуть глаз.

Слава Богу, отца еще не было, и Дженни успела подкрепиться глотком апельсинового сока, прежде чем он появился в дверях в облаке сигарного дыма. Инсульт случился семь недель назад, и Артур Керни не собирался смиряться с ролью инвалида. Сиделка толкала коляску к его излюбленному уголку патио, успокаивающе воркуя, отчего старый Керни раздражался еще сильнее. Наконец перед ним появился поднос с блинчиками и кофе.

– Да поскорее, не копайтесь, – рыкнул он на бедняжку, – все остынет.

Дженни подавила желание сказать что-нибудь резкое. Ей было жаль сиделку: отец просто тиранил ее. За прошедшие семь недель это была уже четвертая, и, похоже, скоро не выдержит и она.

– Поймите, это же блинчики, а не мороженое, – ворчал он. – Их подают горячими.

Сиделка вспыхнула, но промолчала. Дженни покрепче стиснула зубы, чтобы нечаянно не сорваться.

– Папа, – невинно начала она, листая записную книжку, без которой не появлялась на этих утренних заседаниях, – ты говорил, что хочешь продиктовать мне какие-то важные деловые письма. Может, приступим?

– Что? – Он задумался, потом кивнул, довольный тем, что есть еще, кому доставить неприятности. – Болван Дифендорфер. Я собирался пропесочить этого слюнтяя.

– Правда? – простодушно спросила Дженни.

– Именно. – Он с жадностью накинулся на блинчики. Сиделка отошла в сторонку, благодарно взглянув на Дженни, а та украдкой улыбнулась в ответ. – Ладно, начнем. – Не поморщившись, он отхлебнул обжигающий кофе. Мистер Говард Дифендорфер и так далее. Никаких там: дорогой, уважаемый… Надо так: черт побери, Дифендорфер, где отчет о школьной системе по штату Монтана? Если через сутки не представит отчет, пусть собирает манатки и катится из компании ко всем чертям. – При этих словах он отправил в рот последний блинчик: – Ну, читай, что получилось.

Дженни отложила ручку.

– «Дорогой Говард, – начала она, не глядя на отца. – Я огорчен известием о том, что Монтана собирается обратиться к другим поставщикам программного обеспечения. Надеюсь, вы приложите все усилия, чтобы исправить положение. Я буду ждать вашего доклада».

Воцарилось гробовое молчание. Сиделка прижалась к стене и затаила дыхание. Дженни слышала редкий стук собственного сердца. Наконец она подняла голову.

– «Искренне ваш, Артур Керни, – закончила она с облегчением. Голос не выдавал ее переживаний. – Президент "Кернико".

Дженни с трудом выдержала пристальный льдисто-голубой взгляд отца. Ей* уже случалось редактировать отцовский стиль, и она знала, что его реакция непредсказуема. Если он не в духе, то будет долго изливать на нее свой гнев; если добрый – посмеется, что она унаследовала от матери слишком мягкое сердце.

Увы, сейчас ничего хорошего ждать не приходилось. Отец стиснул зубы и угрожающе сощурился. Чего бы она не отдала, чтобы избежать безобразной сцены, которая вот-вот начнется…

Вдруг гневные огоньки в глазах Артура Керни погасли. Теперь он глядел вполне мирно. Дженни, уже готовая к скандалу и ругани, сначала опешила и лишь, потом увидела, что в патио они не одни. К столу направлялся Майкл Уинтерс, убийственно элегантный, в дорогом сером костюме строгого покроя. Он и не подозревал, какую грозу предотвратил.

Артур Керни тихо посмеивался – Дженни понимала почему. Ему никакого дела не было до Говарда Дифевдорфера, он охотно отдавал его на откуп Дженни. Найти Клер – вот что было для него сейчас важнее всего, и он рассчитывал, что Майкл на его стороне и скоро вернет беглянку.

– Доброе утро, Уинтерс. – Отец краем глаза покосился на Дженни. – Как спалось?

– Хорошо, сэр, – любезно откликнулся Майкл и налил себе кофе. – А вам?

– Отвратительно, – буркнул Артур. – Вообще забыл про сон в последнее время, а все из-за неблагодарных детей. Знаете пословицу о неблагодарных детях, Майкл?

– Там что-то о змеях, кажется, – отвечал Майкл, отодвигаясь от стола и ставя на широкий подлокотник чашку с кофе. – Но при чем тут Дженни?