«Тигры» в грязи. Воспоминания немецкого танкиста - [24]
Таким образом, моя задача была четко обрисована. В ее выполнении эсэсовцам и мне оказывала поддержку артиллерия, которую мы вывели из Ленинграда.
Без этой поддержки фронт на Нарве ни за что не смог бы удерживаться месяцами. Наши танки располагались возле командного пункта дивизии к востоку от Нарвы. С юга фронт простирался до окраины города, на восточной стороне Нарвы. Там, через небольшой отрезок он перекидывался на западный берег реки, где четко обозначалась линия фронта вплоть до того места, где она обрывалась в Балтийском море.
Относительно спокойные времена скоро прошли. Русские бросали все большие и большие силы на наш плацдарм. Вскоре они подтянули тяжелую и сверхтяжелую артиллерию и устроили дикую пляску огня над городом. Спасибо храбро оборонявшимся эсэсовцам. Русским не удалось вклиниться на плацдарм. И только автомобильный мост вызывал у меня беспокойство. Русские держали его под постоянным артобстрелом.
Он оставался последней переправой через Нарву, после того как был уничтожен железнодорожный мост. В случае, если его разрушили бы, мы оказались бы в западне со своими танками и нас не смогли бы использовать на других участках фронта.
Я обрисовал ситуацию «старине Фрицу»; он согласился со мной в том, чтобы разместить мои танки на западном берегу Нарвы, по другую сторону моста. В чрезвычайной ситуации мы всегда могли оказаться на позициях в считаные минуты.
Затем я поехал назад через мост. Я осматривался, чтобы найти подходящий район сосредоточения для своих машин, когда послышался шум мотора приехавшего со стороны линии фронта автомобиля с флагом корпуса. Он сразу же остановился, и я не поверил своим глазам, когда из него выпрыгнул фельдмаршал Модель. Верховное командование приказало ему — как всегда делало в безнадежных ситуациях — отправиться на северный фронт, чтобы навести порядок. Я доложил то, что от меня требовалось, а потом надо мной разразилась буря, подобную которой редко увидишь! У Моделя дергались брови. Я видел такое прежде на Центральном фронте.
Мне даже не было позволено ничего объяснить или сказать что-либо в ответ. Я отправился к своим людям и моментально оказался на другой стороне Нарвы. Фельдмаршал отдал мне приказ, который я никогда не забуду:
— Я возлагаю на вас персональную ответственность за то, чтобы не прорвался ни один русский танк. Ни один из ваших «тигров» не должен быть выведен из строя огнем противника. Нам здесь дорог каждый ствол!
Что касается лично фельдмаршала Моделя, то он не допускал никаких компромиссов, но был снисходителен к фронтовикам, которые его обожали. Для себя самого он ничего не требовал. В «рурском мешке» в 1945 году мне довелось услышать его характерный ответ: «В сутках — двадцать четыре часа. Добавьте к этому еще ночь, и вы, вероятно, завершите свою работу!»
К сожалению, наша гастроль с дивизией СС «Нордланд» скоро закончилась. Мы продолжали прикрывать сектор еще несколько дней до тех пор, пока эсэсовцы не закрепились на своих новых позициях. По ходу дела мы успели избавить их от четырех противотанковых пушек. Никогда не забуду замечательных парней из дивизии «Нордланд». Они сражались как львы.
Они были лучше знакомы с большевизмом, причем на собственном опыте, чем многие на Западе по своим толстым книгам.
Позднее я обнаружил, что многие из Курляндской армии в силу сложившихся трудных обстоятельств попали в Швецию, полагая, что это их спасет. Среди них были и те, кто воевал в III танковом корпусе СС. Они были потом интернированы, но позднее под давлением союзников переданы русским. Если учесть, что даже в то время отношения между западными державами и Советами были не самыми безоблачными и что на Западе прекрасно понимали, какая судьба ожидала людей, прибывших из Прибалтики, то решение шведского правительства становится еще более бесчестным, как решение страны, в которой люди так много и охотно любят говорить о Красном Кресте.
Эстонцы, литовцы и латыши, служившие в СС, были преданы смерти или, как минимум, отправлены в Сибирь, подобно тому, как до них это было с их родителями и дедами. Известны шокирующие сообщения о том, что происходило в шведских лагерях для интернированных, когда туда дошла весть о передаче их обитателей русским. Самоубийства и членовредительство — ужасные вещественные доказательства вины так называемой «принимающей страны». Люди, которые подняли оружие против большевизма, только чтобы защитить от него свою родину, западную цивилизацию и, как часть ее, Швецию, были обречены на верную смерть.
Новое назначение ожидало нас между Нарвой и устьем реки. Русские меняли там направления своих главных ударов, после отхода у нарвского плацдарма. Они пытались прорваться через замерзшую Нарву и создать плацдарм на западном берегу реки.
Участком главных ударов была деревня Рииги, расположенная на западном берегу реки, на полпути между Нарвой и Балтикой. Там находились многострадальные пехотинцы Венглера. Они воспользовались старой траншеей, оставшейся со времени наступления в 1941 году.
16 февраля я был направлен к полковнику Венглеру с двумя танками для оказания поддержки его людям в обороне от массированных атак русских из-за Нарвы. Командный пункт Венглера был расположен примерно в 2 километрах за линией фронта, отделенный от него заболоченными лесами. Полковник приветствовал меня с распростертыми объятиями.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.