Тигры и земляника - [27]

Ацкий кактус, ты примкнул к Месье Буноff-у? В полку женоненавистников пополнение.

Месье Буноff

Позвольте заметить, досточтимая Элис, что ненависть к женщинам вовсе мне не свойственна. Я женщин очень люблю, особенно правильно приготовленных… Моя ирония относительно дамских недостатков носит исключительно благодушный характер.

Выхухоль

а мне это… про работу интересно (чеша в затылке). Чем-то на мою фирму похоже, только у нас другое.

Училка

Где вы работаете, Выхухоль, если не секрет?

Ацкий кактус

училка. Нидаждавшысь атвета выхохля паясняю. он работаед на мехавой фабреке шъет телагрейки из сусликоф и барсукоф. Патом продаед на рынке таджыкам из средней азеи каторые мерзнуд в халада

Выхухоль

отвянь, балбес.

Училка, я работаю в оптовой фирме сисадмином. у нас тоже туго гайки закручивают. Но у меня свободы больше чем у других, я специалист хороший (скромно) )))

Месье Буноff

Скажите, дражайшая Элис, а что за таинственный Георгий нет-нет да и промелькнет в ваших сообщениях? Не сочтите за труд.

Элис

Длинная история, Месье Буноff. Хотя нужно написать, раз обещала.

Фиш. Альбина

Местами на газонах еще лежит зернистый наст. Сверху видно, как он влажно искрится, отражая свет луны и фонарей. Я приоткрываю окно, воздух доносит одуряющий запах талого снега, земли, мокрых деревьев.

Опять весна.

Все по кругу.

С неба валится влажное, непонятное – то ли дождь, то ли снег, то ли дождь со снегом… Совсем как тем промозглым вечером в Москве, сто лет назад, когда я поставил машину на стоянку, забрал у сторожа пропуск и направился домой. Под ногами хлюпала стылая каша, в свете фонарей мелькали отвесные прочерки.

То ли дождь, то ли снег, то ли дождь со снегом.

Уже год, как я в столице. Днем работаю в юридической фирме. Вечера провожу один. Читаю, слушаю музыку, катаюсь по ночному городу.

Вспоминаю Настю.

Вспоминаю Мурзилку.

Вспоминаю Профессора.

Не привязывайся.

Иногда я дохожу до почтового отделения и бросаю в ящик письмо. В графе «Куда» адрес: «УТ-389/9». Исправительно-трудовая колония строгого режима.

Квартира, что я снимаю, от стоянки в семи минутах быстрой ходьбы. Ветер швыряет в лицо холодную слякоть, норовит залезть в рукава куртки, пробраться под полы… На лавочке возле дома скрюченная фигура. Я прохожу мимо, достаю озябшими руками ключ от подъезда.

Оборачиваюсь.

На девчонке летнее платье и домашние тапочки. Она дрожит, обхватив себя за плечи, мокрая ткань облепила ноги.

Я соображаю: захлопнулась дверь, ключи остались в квартире.

- Тебе в подъезд? Не можешь попасть?

Молчит. По щеке стекает тушь.

Заблудилась. Забыла дорогу домой.

В тапочках?!

- Эй, – окликаю громче, – все в порядке?

Дурацкий вопрос. Разумеется, не в порядке. Но какое мне до этого дело?

Девушка поднимает голову. На правой скуле черно-красный синяк.

Ночная бабочка. Пьяный клиент вышвырнул на улицу. Издержки профессии, будни жрицы любви.

Черт, ну и холод. И зачем я заговорил?

- Зайди в подъезд. Холодно, простынешь.

Не трогается с места.

- Ты что, не слышишь? Иди сюда!

Она вздрагивает и послушно встает. Взгляд мутный. Не похоже на алкоголь, пьяные глаза я знаю.

Я запускаю девчонку в подъезд. Она садится на ступени и съеживается в позе эмбриона. Видно как ее трясет.

- Встань со ступенек, дура.

Пытается приподняться.

Твою мать.

Дома, злясь на себя и девку, я вталкиваю ее в ванную и пускаю горячую воду.

- Залезай, грейся.

Беру в шкафу фланелевую рубашку, возвращаюсь в ванную. Стоит как стояла, облепленная сырым платьем. Горячая вода хлещет из крана.

- Ты где живешь-то?

Молчит.

- А звать как?

Разжимает синие губы:

- Аль…бина.

Я заставляю ее раздеться и зайти в воду. У нее красивое тело, но много кровоподтеков. Чуть позже извлекаю ее из ванны, жестко растираю махровым полотенцем.

На кухне пою горячим чаем. У Альбины стучат зубы, и она обжигается. Тогда я вливаю в нее рюмку коньяка. Коньяк течет по подбородку, она делает два глотка и почти сразу отключается.

Врач «Скорой», наспех потыкав стетоскопом, бросает взгляд на градусник. «Похоже на пневмонию. Госпитализировать, срочно».

Но при Альбине нет удостоверений личности – ни паспорта, ни прав, ничего. Врач устало разводит руками и уезжает. Кляня погоду, я опять иду на стоянку. Подгоняю машину, гружу вялое тело и еду в платную клинику.

Девушку без документов соглашаются принять по двойному тарифу. Я облегченно вздыхаю и выкидываю ее из головы…

Из окна кабинета видно, как движется время. Сезоны с каждым годом сменяются все быстрее, проносятся, мелькают, не оставив в памяти впечатлений.

Все повторяется. Нет ничего нового, прав Экклезиаст. События повторяются, люди повторяются, игры повторяются. Скучно.

19-летняя студентка Института легкой промышленности приняла участие в конкурсе красоты родного волжского городка. Призером не стала – как обычно места распределились задолго до конкурса. Но жюри не оставило эффектную девушку без внимания, и Альбина получила звание «Мисс Очарование».

Зал аплодировал, голова кружилась, домой конкурсантка привезла огромного плюшевого зайца, перемазанного губной помадой и благоухающего парфюмом.

На следующий день с новой звездой встретился почетный гость конкурса московский бизнесмен Фарид. «Он рассказывал о своих связях… Называл известные имена… – вспоминала Альбина, уставившись в потолок больничной палаты. – Шампанское, цветы, атмосфера конкурса… Я поверила».