Тигровая луна - [10]

Во-первых, русские и китайцы бесспорно считали, что она находится здесь, что она была на Луне, и придавали ей огромное значение. И другие думали так же. Поскольку иранская политика была тем, чем была, любой мятежник, например Хар-Бюри, мог приобрести капитал, захватив её с целью тайного выкупа. Пекин хорошо бы заплатил за неё политической и военной помощью для удара по шаху. Возможно, аналогично поступили бы и Советы. Где-то в этой игре в вопросы и ответы был запрятан ключ к разгадке. Хар-Бюри и его убежище в пустыне могли оказаться таким ключом. И был только один способ его отыскать.

За ним никто не гнался. Около часа он ехал по гравию, и лунный серп плыл над пустыней, покрытой черными и серебряными тенями. Дул холодный ветер. Он надеялся, что Биль и два иранца в безопасности. Затем Дюрелл заметил неясные очертания песчаных холмов впереди и вынужден был полностью сосредоточиться на управлении неуклюжим вездеходом на изнурительных пыльных колдобинах.

Дважды он застревал и потом долго и мучительно вытаскивал машину. Никогда Дюрелл не испытывал такого одиночества. Быть может, он последний оставшийся в живых на этой несчастной покинутой планете. Было далеко за полночь, когда вездеход соскользнул с последней дюны на каменистую землю, которая нескончаемо тянулась на север. Тогда он остановился, проверил горючее, свое оружие, оглядел местность и уснул на двадцать минут. От холода зубы выбивали дробь. Но он знал, что с рассветом Дашт-и-Кавир опять превратится в ад.

Впереди светились огни. Он пересек хорошо протоптанный караванный путь, и при этом тусклое мерцание бивачных огней оставалось справа. Это был Шекараб — одинокая стоянка для путников в диком краю. Оставалось надеяться, что звук работающего двигателя туда не долетит.

Через некоторое время он повернул на запад. Луна теперь покачивалась прямо перед ним. В пяти милях видна была возвышенность, а ещё дальше, там, где среди ровной пустыни подобно одинокому часовому виднелось массивное нагромождение скал, находилась цель его поездки. Сейчас он ехал параллельно караванному пути. И это обнадеживало, поскольку дороги тут служили путешественникам с античных времен. Если впереди были развалины, то лучшего места неподалеку от Тегерана для тайной крепости Хар-Бюри было не найти.

К рассвету он туда добрался. Она была там, где и указывал Биль, массивная, громадная, и у подножия валялись булыжники, которые остановили даже вездеход. Дюрелл загнал машину между валунами с западной стороны, где восходящее солнце должно было отбросить маскирующую тень; он взял солнечные очки и прикрепил к ремню револьвер и фляжку с водой. Затем развернул карту Биля и в преддверии решающей минуты принялся её изучать, пока в памяти не отложились каждый изгиб линий и каждая точка на карте. Удовлетворенный этим, перед тем, как отправиться дальше, он чиркнул спичкой и сжег её дотла.

От подножия вела тропа, но это был слишком очевидный и опасный путь. Он обошел северную сторону и нашел наконец первый памятник древней культуры — упавшую колонну с фрагментами коринфской резьбы. Когда-то здесь были ворота. На полпути к вершине тропа кончалась. Если там кто-нибудь и жил, заметно этого не было. Затем в складках скал он обнаружил маленькую долину чашеобразной формы. Незаметную снизу, затененную сверху, её можно было открыть только случайно, и он поразился, как Биль узнал про это место.

Потом он услышал рев тигра.

День был в разгаре. Солнце впивалось в его затылок, подобно клеймящему железу. Рев тигра, неправдоподобный и неожиданный, исходил как-будто из под камней, где он стоял. Затем он услышал его снова. Дюрелл отвернулся от яркого света, и долина обрела четкие очертания. Он увидел разрушенные колонны, несколько финиковых пальм и тамарисков, склоненных над коричневатым водоемом, и ворота в скале, которые выглядели совсем новыми. Хорошо утоптанная дорога вела от водоема к воротам. В этом диком каменно-песчаном краю зелень в долине походила на мираж. Дюрелл подумал, что без карты он мог несколько дней искать сюда дорогу. Без предварительной работы, проделанной англичанином, её просто невозможно было найти так сразу.

Где-то зарычал тигр, и у Дюрелла на затылке зашевелились волосы. Ничто не двигалось. Затем от внезапного испуга завопил мужчина. Вой его разносился под небом цвета охры. Дюрелл развернулся и двинулся на звук. Неприметная тропа вела в углубление, но солнце было позади него, и он оставался в тени, все же чувствуя себя так, словно за ним наблюдали невидимые глаза. Предчувствие опасности посылало в мозг отчаянные сигналы.

Он добрался до стальных решетчатых ворот в скале. Здесь тропа кончалась. Из тьмы за воротами сюда долетало зловоние зверя, его остановившее. Ворота были закрыты снаружи на задвижки и засовы. А за ними ничего не удавалось разглядеть.

И тогда он услышал крик девушки.

Ворот на карте Биля не было, но раздумывать он не стал. Смазанные засовы легко отодвинулись в сторону, и Дюрелл сразу оказался в прохладе пещеры. Впереди мерцал тусклый свет, казалось, солнце светит прямо за следующим поворотом. С оружием в руках он двинулся вперед, минуя помещения, заставленные сундуками и мебелью, удостоив все это лишь мимолетным взглядом. Затем он услышал, как бежит девушка, и она едва не налетела на него; её волосы растрепались, на лице застыла маска ужаса.