Тигриные глаза - [113]

К полудню Плам почувствовала такой аппетит, какого не испытывала с детства. Поль причалил лодку к берегу, сбросил джинсы, извлек из воды бутылки с вином и голый направился к Плам, которая склонилась над корзинкой с едой спиной к нему.

Обнаженные, они медленно двинулись к дюнам и упали на спальный мешок.

Потом они набросились на холодных омаров, купленных Полем в Аркашоне, и на салат из помидоров, который поглощали с огромными ломтями хрустящего хлеба и брынзой. В заключение кормили друг друга виноградом и пили ароматное розовое вино.

Подкрепившись, они отправились бродить вдоль берега. Между пальцами голых ног струился сухой песок, Плам вдруг вскинула руки к безоблачному небу.

— Я такая счастливая! — И, сразу посерьезнев, удивленно посмотрела на Поля. — С тобой я чувствую себя такой же счастливой, какой бываю, когда пишу картины. — До этого момента Плам намеренно не упоминала о своей работе, стараясь как можно дольше не вспоминать о связанном с ней напряжении.

— Тогда почему ты не писала последние две недели? Разве ты не привезла сюда свои краски? Плам рассмеялась.

— Я не могу писать где попало. Я работаю с ведрами краски, а не с маленькими тюбиками, пишу на огромных холстах в студии с высоким потолком и с лестницами, предварительно устилая пол листами пластика, чтобы не перепачкать все вокруг.

— Что представляют собой твои картины? Портреты?

— Нет. Моя живопись абстрактная. — Плам заколебалась. Она не могла больше откладывать это. — Поль, я должна готовиться к выставке, в июне, поэтому мне надо возвращаться в Англию… завтра.

Поль резко остановился.

— Почему ты не можешь побыть здесь до июня?

— Потому что мне надо встречаться с журналистами, давать интервью и сниматься для прессы.

— Ты хочешь сказать, что ты знаменитость?

— Не совсем… Но что-то в этом роде… Художники слышали обо мне.

— Я и не предполагал, что сплю с известной личностью.

— Разве это что-нибудь меняет? Поль задумался. Опустив глаза, он вывел на песке большим пальцем ноги букву П и произнес наконец:

— Конечно, меняет. Это значит, что ты уезжаешь. А я даже не позволял себе думать об этом. — Он взял Плам за голые плечи и заглянул в ее глаза. — Может быть, ты скажешь, что твое замужество меня не касается, но я так не считаю. — Голос его зазвучал совсем тихо. — Плам, какие у тебя отношения с мужем?

Плам молчала. «Мы что, уже достигли такого этапа, когда можно плакаться, что мой муж не понимает меня?» При мысли об обсуждении своего замужества с любовником она испытала чувство вины.

Интересно, подумала она, что Поль имел в виду, когда говорил, что его интересуют ее взаимоотношения с мужем?

Нет, она не позволит себе поверить в это! Пусть это будет ее маленькой тайной, которая приподнимет ее в собственных глазах. Поль должен остаться в ее памяти как невероятно сексуальный, шикарный и непревзойденный француз-любовник.

— У нас с Бризом не жизнь, а сплошной театр, где мы актеры на сцене, — медленно проговорила она. — Бриз относится ко мне, как к ребенку, пользуясь тем, что какая-то часть во мне нуждается в чьей-то защите. Но теперь я хочу, чтобы ко мне относились как к женщине, хотя понимаю, что нельзя быть и ребенком, и женщиной одновременно.

— Значит, твой муж не видит в тебе женщину? Плам задумалась.

— Я для него не являюсь тем единственным другом и спутником, без которого дикие гуси не мыслят себе жизнь. Иначе я не представляю себе замужество.

— Ах, так он еще и изменяет тебе, твой муж? Плам кивнула.

— Я почувствовала перемену в наших отношениях, когда мне еще не было известно о его женщинах. Правда, Бриз этого не понял. Он думал, что если я ничего не знаю о его амурных делах, то проблем не может быть.

Она опустила глаза и пальцем ноги начертила на мокром песке вторую П.

— Обнаружив его связи, я в конце концов поняла, что в жизни Бриза есть тщательно охраняемая сфера, куда мне запрещено вторгаться.

— Значит, ваша с ним жизнь не была такой, как у диких гусей?

Плам тряхнула головой:

— Она всегда проходила в спешке, светских раутах и блеске. В ней никогда не было времени, чтобы подумать. Но у нас всегда были очень хорошие деловые отношения.

— И теперь ты не намерена довольствоваться только ими.

Плам старалась быть такой же честной перед собой, как Поль:

— Пока я не обнаружила его с другой женщиной, я, наверное, любила Бриза, хотя и не во всем одобряла его. Я хотела простить его, но во мне что-то изменилось, разбитую чашку не склеишь.

— И что же?

— Я всегда немножко преклонялась перед ним. Он такой утонченный, уверенный в себе и очень авторитетный в мире искусства. Но теперь у меня это прошло.

Чувствуя, что она высказала еще не все, Поль ждал продолжения.

— Изменилось еще кое-что, — печально сказала Плам. — Настоящая любовь, о которой мечтают все, — это когда один дорожит другим, что бы тот ни делал и каким бы ни был на самом деле. Мое отношение к Бризу перестало быть таким. — Плам сознавала, что ее чувства к нему исчезли, как утренняя дымка в лучах взошедшего солнца. — Когда я попыталась поговорить с ним об этом, он сказал, что страстная и романтическая любовь длится пару лет, а потом постепенно переходит в привычку и взаимное уважение.