Тигр в лабиринте - [27]

Ли Као выпрямился и медленно подошел к печи. Все смотрели на него. Он выглядел невероятно усталым и, как мне показалось, подыскивал нужные слова, чтобы сказать, что не бывает чуда наполовину. Корень силы почти сделал свое дело, но этого оказалось недостаточно.

Если бы сейчас он посмотрел на меня, я бы не выдержал этого взгляда. Я знал, что он мог мне сказать. И это были слова из древнего тибетского манускрипта: «Дабы проснуться от забытья, действенно лишь одно средство — Великий Корень Силы, но его может добыть только тот, у кого есть доступ к самым редчайшим и могущественным снадобьям в мире». Я вспомнил испуганное лицо оценщика Фана. Он клялся, что во всем мире существует всего один Великий Корень, и я прекрасно помнил его крик: «Правитель Цинь! Корень спрятан в его лабиринте». Но если бы все было так просто. Любой деревенский мальчишка знал, что правитель Цинь в десять тысяч раз опаснее прародительницы, и за медные монеты никто на самоубийство не пойдет. А это значило, что отправиться за корнем мне придется одному, вот только из лабиринта Циня еще никто не возвращался живым. Я развернулся и быстро пошел прочь по длинным коридорам монастыря, которые знал как свои пять пальцев, быстрей и быстрей, пока не выпрыгнул из окна на траву и не побежал что было сил.

Иначе я не мог. Когда мне становилось плохо, я должен был бежать, карабкаться на скалы, преодолевать бурные реки, потому что только так мог забыться. Я бежал по холмам и долинам часами, без остановки, пока за мной не увязалась свора собак. Так я углубился в лес, поднялся по извилистой старой тропке и, пригнувшись, по узкому тоннелю пролез в маленькую пещерку. Собаки последовали за мной, и теперь мы сидели в темноте среди груды костей.

Их называли «костями дракона», потому что, согласно поверью, драконы меняют кости, как змеи кожу На самом деле это были просто кости домашних животных, которые мы использовали для гадания. Довольно странный и древний обычай, но настоятель говорил, что кости всегда говорят правду.

Считается, когда люди боятся, они возвращаются в детство. Не знаю, для меня это действительно так. В детстве мы с ребятами считали эту пещеру нашим штабом и часто гадали на «костях дракона». Мы находили ответы на свои вопросы и уже не чувствовали себя беззащитными и одинокими. Сейчас мне хотелось того же.

Я развел огонь, сунул в пламя кочергу и, выбрав гладкую кость, написал «Да»  с одного конца и «Нет»  с другого.

— Дракон, скажи, найду ли я Великий Корень Силы в лабиринте правителя Циня и вернусь ли оттуда живым или нет? — серьезно прошептал я.

Затем я обернул руку куском дерюги и, взяв кочергу, прислонил ее раскаленным концом к выбранной кости. Та зашипела, и черная трещина медленно поползла в сторону ответа. Но тут появилась еще одна трещина, и в то время как одна из них достигла отметки «Да», другая пронзила слово «Нет». Я в недоумении уставился на кость. Что бы это значило? Я найду Великий Корень, но погибну или останусь в живых, но не найду ничего? Я расстроился, но тут вспомнил, что мне уже не десять лет и пора бы наконец повзрослеть.

— Дурак, — пробормотал я и отбросил кочергу.

Уже стемнело. Свет далекой луны прокрался в пещеру и, упав на мою левую руку, осветил небольшой шрам на запястье. Кровные братья… Я запрокинул голову и засмеялся.

Друзья моего детства умерли бы от зависти, узнав, что их другу — Десятому Быку — суждено погибнуть в лабиринте правителя Циня. Я улыбнулся, откашлялся и торжественно произнес слова из далекого детства:

— Птичий хвост, мышиный хвост, мудрость бодхисатвы, станьте кости мертвеца стражем нашей клятвы!

— Ну, теперь нам никто не страшен, — одобрительно сказал знакомый голос. — Бьюсь об заклад, такая клятва сильнее военной присяги.

Мастер Ли погладил собак и сел рядом со мной.

— Вообще-то гадание на костях когда-то было обыкновенным мошенничеством, — заметил он. — Немного практики — и предсказатель мог сделать трещину какой угодно формы. Ты сам-то разве никогда не обманывал?

— Это было бы предательством, — промямлил я.

— Мудро. Настоятель сказал, я найду тебя здесь. Еще он сказал, что если тебя тут нет, надо просто сидеть и ждать, и ты обязательно придешь. Не бойся показаться ребенком, Лу Юй. Мы все порой должны возвращаться в детство.

Он достал большую фляжку и протянул ее мне.

— На, выпей, а я расскажу тебе одну историю.

Я сделал глоток и закашлялся. Ли Као улыбнулся и, забрав флягу, отхлебнул не меньше половины.

— Стояла темная мрачная ночь, — начал он, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Лил дождь, выл ветер, словно дракон гремел гром, и молния сверкала подобно языкам пламени. Внезапно ветер донес звук колес и копыт, за которым последовал самый пугающий звук во всей Поднебесной — звук горна солдат Цинь.

На этот раз я поперхнулся даже без вина, и Ли Као учтиво похлопал меня по спине.

— По горной дороге с бешеной скоростью мчалась повозка, запряженная мулом, в ней сидели мужчина и женщина, — продолжил он. — Женщина была беременна; она сидела сзади и сжимала в руках большую сумку, в то время как мужчина погонял мула. За их спиной снова раздался зловещий звук горна, и туча стрел поднялась в небо. Мул споткнулся и упал замертво, а коляска опрокинулась в канаву. Очевидно, солдаты охотились за сумкой, поскольку мужчина пытался отобрать ее у женщины, чтобы принять погоню на себя; но та не хотела отдавать ее. Так они вырывали сумку друг у друга, пока не последовал новый залп. Мужчину сразило наповал, женщину же ранило в спину, но из-за дождя солдаты не заметили ее, и она сумела добраться до ближайшего монастыря Шу.