Тигр в лабиринте - [26]

— Хорошо, хорошо, я скажу, — закричал оценщик Фан. — Правитель Цинь… Великий Корень спрятан в его лабиринте!

Мумия постояла в задумчивости, а затем щелкнула пальцами.

— Ладно, сгиньте!

Обморок Ма оказался не очень глубоким. Увидев это, Хапуга тут же вскочил на ноги и пустился наутек, оставив Фана далеко позади. Ли Као же внимательно посмотрел на разрытую могилу, затем нагнулся и что-то поднял. Он повертел предмет в руках, потом вернулся к нам и протянул его Хо. Тот чуть не лишился дара речи. Это был осколок глиняной таблички, идентичный тем, над которыми Хо работал в течение шестнадцати лет, только этот был настолько большим, что содержал не отдельные предложения, а целые абзацы.

Налетел ветер, и мы услышали, как вдалеке кто-кто кричал. Это были жена Хо и ее семеро сестер. Похоже, они решили брать пример с прародительницы и сейчас во всю глотку вопили: «Голову с плеч! « Радость Хо мгновенно прошла, и, посмотрев на нас с надеждой, он спросил:

— Ли Као, тебе случайно не попадался поблизости еще какой-нибудь старый колодец?

— А по-моему, тебе нужен топор, — ответил старик.

— Топор? Топор… А ведь ты прав.

Мы покинули кладбище и теперь направлялись к стене возле старого колодца. Ли Као прокричал, как сова, и где-то собака три раза пролаяла в ответ. Пора было уходить.

Мы попрощались с Хо, и Ли Као, как обычно, залез мне на спину. Брешь в стене теперь хитроумно закрывал кусок холста, выкрашенного под камни; и отодвинув занавес, я быстро пересек коридор и начал по веревочной лестнице взбираться на противоположную стену.

Уже поднявшись, я еще раз оглянулся. Размазня Хо стоял на траве, в одной руке держа табличку, а другой сжимая воображаемый топор.

— Вот вам! — радостно кричал Хо, размахивая рукой. —

Вот вам всем! Получайте!

Вскоре его фигура растаяла в тумане, и я сбросил конец веревки головорезам Вана. На этих похоронах они награбили больше, чем за последние двадцать лет, и сейчас предложили Ли Као стать их главарем. Но у нас были другие дела. Не прошло и минуты, как я уже мчался по направлению к родной деревне, пока мастер Ли сидел у меня на закорках, сжимая в руках драгоценный корень силы.

Глава 11, в которой решается судьба экспедиции за Великим Корнем Силы, кости дракона дают неопределенный ответ, а мастер Ли рассказывает историю своего рождения

Был полдень и пылинки играли в лучах солнца, освещающего наш монастырь. Тишину нарушали лишь звуки птиц в саду да приготовления Ли Као, делающего заветный эликсир.

С тех пор как мы покинули деревню, дети не шелохнулись, и монахам оставалось лишь время от времени обтирать и переворачивать их. Дети не подавали никаких признаков жизни, и с трудом верилось, что они вообще живы. Они лежали без движения, а родители так же безмолвно сидели возле них.

Ли Као положил корень силы в пузырек с подслащенной водой и поставил на слабый огонь. Вскоре вода окрасилась в оранжевый цвет и корень приобрел медный оттенок, став при этом полупрозрачным, как янтарь. Прошло еще немного времени. Вода и корень покраснели, затем почернели. И когда почти вся жидкость испарилась, Ли Као довольно потянулся. Удивительно свежий и острый запах наполнил комнату, будто в горном лесу после дождя.

— Вот и все. Посмотрим, что выйдет, — спокойно сказал мастер Ли.

Теперь он вместе с настоятелем подходил к каждой койке, и пока настоятель открывал детям рот, Ли Као окунал почерневший корень в эликсир и осторожно выдавливал по три капельки на язык. Они повторили процедуру три раза, после чего в пузырьке не осталось ни капли раствора. Теперь оставалось только ждать.

За окном мычали коровы и кудахтали куры; ивы тихо царапали каменные стены, дятел стучал в саду. И вдруг щечки детей порозовели. Дыхание стало глубоким и ровным, в окоченевшие руки вернулось тепло. Олененок вздохнула, а на лице Соломенной Шляпки появилась широкая улыбка. Все дети довольно заулыбались, и я понял, что являюсь свидетелем чуда. Родители заплакали от счастья, дедушки и бабушки принялись танцевать, а монахи побежали на крышу и стали звонить в колокола. Настоятель вскочил и пустился в пляс, бормоча себе под нос: «Бодхисаттва Махасаттва». Не радовался только Ли Као.

Он ходил от койки к койке, бесстрастно осматривая каждого ребенка, и в конце концов подозвал меня. Попросив Большого Хуна на секунду отпустить сына, он наклонился над мальчиком и стал измерять его пульс: сперва на левом запястье, проверяя сердце, печень, почки, тонкую кишку, желчный и мочевой пузырь, потом на правом, отвечающем за легкие, желудок, толстую кишку, селезенку и три обогревателя* [20]. Затем подозвал настоятеля, и они вместе еще раз проверили пульс. На лице настоятеля появилось сперва удивление, затем тревога и в конце концов отчаяние и страх. Он схватил свои иглы и принялся проводить акупунктуру и проверку болевых точек. Но реакции не последовало никакой. Маленький Хун выглядел прекрасно, пульс был в норме, и на лице сияла счастливая улыбка, но когда мастер Ли поднял его руку и отпустил, она осталась в том же положении. Дети напоминали глиняные статуэтки — с ними можно было делать что угодно без какой-либо реакции с их стороны.