Тигр в дыму - [4]

— А вы бы сами поручились, что спустя пять лет узнаете человека на этих моментальных снимках? — усомнился Кэмпион.

— Да вряд ли, — Люк сунул голову под воображаемое покрывало, потом чуть присел, одновременно рисуя нечто в пространстве обеими руками. — У этих допотопных уличных фотографов — мы их зовем «мордовтирателями» — нет ни современной техники, ни мало-мальски приличной пленки. Так-то оно так. Но, по-моему, собственного-то мужа женщина узнает даже по подметкам из окна подвала или там по шляпе из окошка автобуса!

Мистер Кэмпион с интересом наблюдал за собеседником. Первый признак сентиментальности, выказанный старшим инспектором за все время их знакомства! Кэмпион не преминул бы отметить это вслух, однако Люк продолжал говорить:

— Если это шантаж, а похоже, так оно и есть, то какой-то уж больно странный. Непонятно, что хотят со всего этого иметь, правда ведь? — его глаза мерцали сквозь табачный дым. — «Дайте мне пятьдесят фунтов, а то вас привлекут за двоемужество», так, что ли, — но ведь второй-то раз она замуж еще не вышла, правильно? Шпана, конечно, бывает иногда с приветом, но чтобы такого дурака свалять, даже я не слышал. Было бы хоть объявление не о помолвке, а о бракосочетании, тогда еще можно предположить какой-то резон. Но все равно — зачем отправлять ей снимки по одному — чтобы помочь нам? Мистер Кэмпион кивнул.

— Кстати, а как с фотографиями? Его собеседник пожал плечами.

— Да примерно как с этими воробьями — попробуйте порасспросите, — мрачно буркнул он, кивнув в сторону стайки крохотных, как мыши, пичуг, расчирикавшихся в водостоке над каким-то мусором. — Результат будет тот же, а вони меньше. Эти голубчики делают по несколько сот снимков в день. Все они вроде бы помнят, что кого-то такого снимали, но вроде бы и не его. Они злятся — из-за нас у них убытки. Мои ребята продолжают с ними работать, да только это перевод времени и денег. Снимки захватаны самыми разными пальцами. На всех пяти — та же размытая, размазанная фигура посреди улицы. Зацепки никакой. А последнее фото, где на заднем плане табло со временем отправления поезда — по-моему, самое дурацкое, — добавил он серьезно. — Либо ему просто неймется найти занятие для полиции, либо он полагает, что эта молодая леди раз в сто хуже, чем кажется. Вы говорите, что она не обманывает. Я с ней еще не говорил, так что вряд ли могу судить. Просто принимаю ваши слова на веру, и лишь потому только торчу здесь и уже закоченел до полусмерти!

Инспектор по прямолинейности натуры попал в цель своим намеком с тонкостью копра, забившего сваю, ничуть не желая причинить обиду. Если бы какой-нибудь из курсирующих по Западной Англии локомотивов, из тех, что сейчас, пыхтя и отдуваясь, стояли перед ними на путях, прибегнул к подобному аргументу, тот едва ли прозвучал бы энергичнее и убедительнее.

— Нет, она не обманывает, — отвечал Кэмпион. — Неужели вам не приходило в голову, что Элджинбродд может быть жив?

— А в Министерстве обороны сказали: «Нет, и баста».

— Я знаю. Но ведь им случалось и ошибаться.

— Если это сам Элджинбродд, тогда это тяжелый случай, — старший инспектор закатил глаза и высунул язык. — Не выношу психов!

Он снова принялся внимательно просматривать спешащих пассажиров, и миг спустя у инспектора вырвался тихий, но явственный свист.

— Вот она! — в его голосе слышалось торжество, — ставлю фунт, это и есть наша юная леди. Вот, взгляд — «ну-где-же вы-я-же-так-надеюсь»! Что, разве нет! С ума сойти!

Кэмпион поднял глаза и шагнул вперед.

— Недурно! Да, это миссис Элджинбродд!

Мэг заметила их, лишь когда те бросились к ней навстречу. В ее состоянии болезненной впечатлительности оба показались ей ужасными.

Вот он, Кэмпион, сыщик-любитель, скрывающий свое подлинное имя и титул. С виду — обыкновенный англичанин средних лет, типичный для своей среды и своего времени. Вот он перед ней, такой добрый, спокойный, разумный и находчивый, со всеми врожденными достоинствами, обещающими такую же предсказуемость реакций, как у породистой охотничьей собаки. Но она слишком хорошо знала, что за подобными людьми водятся самые необычайные свойства. У человека такой породы вдруг обнаруживается неожиданная храбрость, утонченнейшая образованность или на худой конец исключительные знания в области дешифровки китайских иероглифов либо выращивания хризантем.

А вот тот, что позади него — это что-то новенькое. На первый взгляд он показался Мэг просто отвратительным. Прежде она не слишком задумывалась о существовании полицейских, относя их к категории необходимых удобств вместе с банками и парламентской системой. Но тут перед ней несомненно лицо мужского пола, отнюдь не безынтересное, если не сказать — не лишенное привлекательности.

Люк устремился к ней с непритворным жадным нетерпением ребенка, увидевшего хорошенькую пушистую игрушку. Его глаза заискрились, а живое проницательное лицо приняло выражение безграничного понимания.

Стало ясно, что подобный обмен взглядами вот-вот испортит все дело, и все это вовремя поняли. Кэмпион представил их друг другу не без металла в бархатном голосе, а Чарли Люк не без сожаления отключил все свое обаяние, как выключают свет. Теперь он лишь внимательно смотрел на девушку, отмечая про себя ее красоту, но не придавая последней излишнего значения, хотя, надевая шляпу снова, уже не натягивал ее на самые уши. А в приветствии Мэг подчеркнутого холодка не было. Перед ним была просто взволнованная женщина, разрывающаяся между своей любовью и верностью, чья искренность не вызывала сомнений.