Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа - [26]

* * *

Заседание военно-полевого суда состоялось только через два дня. Армия не могла терять драгоценное время и прерывать марш для немедленного рассмотрения дела, так что капитану Моррису ничего не оставалось, как ждать. Наконец войско получило полдневную передышку, чтобы дать возможность отставшему обозу и стадам подтянуться поближе. Только тогда офицеры собрались в палатке майора Ши, куда привели под конвоем и рядового Шарпа. Капитан Моррис изложил суть обвинения, а прапорщик Хикс дал свои показания.

Майор Джон Ши был не в духе. В раздраженном состоянии он пребывал и в лучшие времена, а необходимость оставаться трезвым или, по крайней мере, притворяться таковым исчерпала последние ресурсы терпения. Бремя командования 33-м полком Ши нес, сказать по правде, без малейшего удовольствия. Майор подозревал — в те редкие минуты, когда был в состоянии что-то подозревать, — что обязанности командира полка исполняются им плохо, а подозрения влекли за собой мысли о бунте, сигналом к которому в воспаленном и осаждаемом постоянным страхом воображении Ши представлялся любой намек на неуважение к определенной уставом власти. Рядовой Шарп явно преступил все границы дозволенности. Вина его виделась майору доказанной и несомненной, как и соответствующее ей наказание, но рассмотрение дела затягивалось из-за отсутствия лейтенанта Лоуфорда — тот собирался выступить в защиту Шарпа.

— Где же он, черт возьми? — не выдержал наконец Ши.

За Лоуфорда ответил командир четвертой роты капитан Филмор:

— Его вызвал к себе генерал Харрис, сэр.

Майор, нахмурясь, посмотрел на Филмора:

— Он знал, что должен присутствовать здесь?

— Знал, сэр. Но генерал потребовал явиться безотлагательно.

— И нам теперь что, мух считать, пока он будет с генералом чаи распивать? — возмутился Джон Ши.

Капитан Филмор выглянул из палатки, словно надеясь увидеть спешащего на заседание трибунала Лоуфорда.

— Лейтенант Лоуфорд попросил меня уверить членов военного суда, что Ричард Шарп исключительно дисциплинированный и надежный во всех отношениях солдат, — сказал Филмор, опасаясь, что не в состоянии должным образом защитить несчастного. — Лейтенант намеревался положительно выступить в пользу арестованного, сэр, и просил суд со всей серьезностью отнестись к его показаниям. Если какие-либо сомнения…

— Сомнения? — перебил его майор. — Какие здесь могут быть сомнения? Он ударил сержанта, это видели и подтверждают два офицера. Вы усматриваете какие-то сомнения? Дело абсолютно ясное! Именно так, абсолютно ясное!

Филмор пожал плечами:

— Я бы предложил выслушать прапорщика Фицджеральда. Насколько мне известно, ему есть что сказать.

Майор бросил недовольный взгляд на прапорщика:

— Надеюсь, вы недолго?

— Я отниму у вас ровно столько времени, сколько потребуется, сэр, чтобы не допустить судебной ошибки. — Молодой офицер решительно поднялся и улыбнулся своему командиру и соотечественнику. — Сомневаюсь, что во всем полку найдется солдат лучше, чем рядовой Шарп. К тому же я подозреваю, что в отношении рядового Шарпа имела место провокация.

— Капитан Моррис утверждает иное, — стоял на своем Ши, — и его мнение разделяет прапорщик Хикс.

— Не могу возражать капитану, сэр, — смело заявил Фицджеральд, — но с прапорщиком Тимоти Хиксом мы в тот вечер вместе выпивали, сэр, и если к полуночи у него глаза не были в кучку, то, наверное, его брюхо размером с фландрский котел.

Майор воспринял реплику с неожиданной воинственностью:

— Вы что, обвиняете вашего товарища-офицера в том, что он находился под влиянием спиртного?

Фицджеральд мог бы сказать, что под влиянием арака, рома и бренди находилось большинство офицеров 33-го полка, но предпочел не обострять ситуацию.

— Я лишь согласен с капитаном Филмором в том, что мы должны со всей серьезностью отнестись к показаниям рядового Шарпа. Любые сомнения, сэр, толкуются в пользу ответной стороны.

— Опять сомнения! — презрительно бросил Ши. — Никаких сомнений нет! Как я уже сказал, дело совершенно ясное. — Он кивнул в сторону Шарпа, который стоял между двумя караульными. По лицу его ползали мухи, но отгонять их не позволялось. Очевидно, злодеяние Шарпа представлялось майору столь отвратительным, что его даже передернуло. — Солдат ударил сержанта, это видели два офицера, а вы говорите о каких-то сомнениях?

— Да, сэр, — твердо произнес Фицджеральд. — У меня есть сомнения.

Хейксвилл с ненавистью посмотрел на юного прапорщика, и лицо его исказила нервная гримаса. Майор Ши, чей взгляд был устремлен в ту же сторону, покачал головой, как будто речи соотечественника заставляли сомневаться в его здравомыслии.

Воспользовавшись паузой, капитан Филмор предпринял еще одну попытку. Он не верил свидетельствам Морриса и Хикса, а Хейксвиллу не доверял никогда, но понимал, что никакие доводы Шарпа майора не убедят, — в конце концов, слово одного рядового весит неизмеримо меньше показаний двух офицеров.

— Я бы просил трибунал, — заговорил капитан, — воздержаться от вынесения решения до прихода лейтенанта Лоуфорда.

— А что нового может сообщить нам Лоуфорд? — возразил Ши. Не в силах забыть о припрятанной фляге с араком, он хотел как можно скорее завершить заседание. Коротко посоветовавшись с двумя другими судьями, полевыми офицерами из других полков, майор сурово посмотрел на арестованного. — Вы преступник, Шарп. Злодей. А армии не нужны злодеи. Если вы не уважаете власть, то не ждите, что и власть отнесется к вам с уважением. Две тысячи плетей. — Не обращая внимания на реакцию некоторых из присутствующих, изумленных столь жестоким приговором, он повернулся к старшине. — Когда это можно сделать?