Тибетский мудрец. (AVIVANDO LA LLAMA) - [3]

Я тщательно вглядывался в темноту слева от меня, а затем нащупал стену. Казалось, что мои поиски не приведут ни к чему — стена была абсолютно гладкой, словно ее создали человеческие руки.

Я уж было совсем отчаялся, когда моя кисть прикоснулась к острому каменному выступу. Собственно говоря, я ушиб об него костяшки и содрал кусочек кожи, но я толкал и толкал этот выступ, пока не отчаялся добраться до шкафчика и найти в нем необходимые вещи. Последняя попытка — и каменная плита откатилась в сторону с оглушительным скрежетом. Да, здесь действительно был шкаф. Я мог нащупать полки. Вначале я принялся исследовать третью полку снизу. Там были масляные лампы, и мне удалось найти трут, огниво и кремень. Трут оказался совершенно сухим и через мгновение вспыхнул ярким пламенем. Я тут же зажег фитиль свечи и поспешил затушить трут, который начал уже обжигать мне пальцы.

— Прихвати две свечи, Лобсанг. Одну для себя, другую для меня. Там их достаточно, хватит нам на неделю.

Лама вновь впал в безмолвие, а я стал копаться в шкафу, пытаясь определить, что из его содержимого может нам пригодиться в дальнейшем. Я обнаружил металлический (очевидно, стальной) брусок. Он был очень тяжелым, и я с трудом поднял его. Но мне казалось, что с его помощью я смогу освободить ноги Ламы Мингьяра Дондупа из-под камня. Я возвратился со свечой и рассказал Ламе, о своих намерениях. Затем я возвратился за металлическим бруском. Я решил, что это единственное средство освободить моего Наставника и друга из-под валуна.

Подойдя к валуну, я положил металлический брусок и, опустившись на четвереньки, стал исследовать пол в надежде найти точку опоры. Вокруг валялось множество камней, но я сомневался в собственных силах. Мне с трудом удавалось поднять брус, но наконец я разработал план; если я смогу дать Ламе одну из деревянных дощечек, то, вероятно, он сумеет затолкать ее под валун, когда я его приподниму хоть немного при помощи рычага. Он согласился с этим планом, добавив:

— Это единственное, что мы можем попытаться сделать. Если валун останется на месте, то мои кости будут навек погребены под ним. Что ж, приступим прямо сейчас.

Я нашел относительно прямоугольный осколок камня толщиной в четыре ладони. Положив осколок под валун, я дал в руки Ламе деревянную дощечку. Мы решили, что, если мне удастся приподнять валун, Лама успеет протиснуть прямоугольный осколок под его нижний край при помощи дощечки и это даст свободу затиснутым ногам.

Я стал рассматривать землю вокруг валуна, пытаясь найти промежуток, в который удастся вставить конец бруска. Наконец обнаружив такое место, я загнал заостренный конец бруска под край валуна. После этого я отправился на поиски большого камня, который собирался подложить под брусок возле его тонкого конца.

— Готов, — закричал я изо всех сил, так что сам чуть было не оглох от эха собственного голоса, донесшегося до меня. Тут же я налег всем своим телом на другой конец железного бруска. Валун даже не пошевелился — у меня просто не доставало сил. Я позволил себе отдохнуть минуту, обводя глазами пещеру в поисках самого тяжелого камня, который мне, возможно, удастся поднять. Обнаружив подходящий камень, я поднял его и взгромоздил на поднятый конец железного бруска. Расположив его там как можно надежнее, я навалился на него сверху, следя за тем, чтобы он не соскользнул. К величайшей радости, я ощутил, как брусок заколебался и после слабого толчка стал медленно опускаться до уровня пола. Лама Мингьяр Дондуп закричал мне:

— Все в порядке, Лобсанг. Я подложил подпорку, и ты можешь оставить брусок в покое. Думаю, нам удастся освободить мои ноги.

Радости моей не было предела. Я зашел с другой стороны валуна и, заглянув под него, увидел ноги Ламы. Но ноги ободранные и кровоточащие. Я испугался, что они могут оказаться поломанными. Он постарался подвигать ими, и это ему удалось. Тогда я влез под валун с другого конца и, нащупав ноги, предложил Ламе подтягивать себя вверх, опираясь на локти, в то время как я стану толкать его стопы от себя, Я стал выталкивать его ступни из-под валуна с крайней осторожностью, пока не стало ясно, что, несмотря на множественные ранения и глубокие порезы кожи и плоти, кости остались целыми.

Лама Мингьяр Дондуп продолжал вытягивать себя из-под валуна. Это было нелегкое занятие, и мне приходилось толкать его ноги изо всех сил и даже слегка поворачивать их, чтобы избежать попадания в раны мягких пород. Мне кажется, что эти породы и оказались тем единственным фактором, благодаря которому ноги не были полностью размозжены, но сейчас они оказались помехой. Но наконец его ноги оказались полностью свободными, и я подполз под валуном, чтобы помочь Ламе усесться на выступе скалы.

Я подумал, что нам вряд ли удастся обойтись двумя маленькими свечками, и возвратился к нише, чтобы прихватить еще с полдюжины свечей и корзинку, в которой было удобно носить вещи.

Мы зажгли все свечи и стали внимательно исследовать поврежденные ноги. Они были буквально изодраны в клочья. От бедер до колен кожа была сильно повреждена. От колен до щиколоток свисали лоскутья мяса.