The Show Must Go On. Жизнь, смерть и наследие Фредди Меркьюри - [30]
Queen удалось записать пять оригинальных песен в студиях De Lane Lea. Фредди сочинил три из них – „Liar“, „Jesus“ и „Great King Rat“. Именно во время записи песни „Liar“ начались споры по поводу авторских прав. На самом деле „Liar“ была песней еще с тех времен, когда Фредди был с Wreckage. Тогда она называлась „Lover“ и была написана совместно с Майком Берсином. Но во время последующих концертов, репетиций и записей в De Lane Lea все члены Queen внесли в нее свой вклад и потому претендовали на авторство. Как вспоминает Брайан Мэй: «„Liar“ была одной из первых песен, над которой мы вместе работали. Был момент, когда мы обсуждали, считать ли в таких случаях всех нас авторами. Фредди сказал: „Насколько мне известно, человек, написавший слова, и есть автор песни“. Возможно, это было не самое логичное решение, но правило было практичным. Мы придерживались его без особых изменений вплоть до последних двух альбомов, когда мы решили поровну делить все, независимо от вклада каждого»[144].
Фредди уже тогда заявлял свои права на Queen не только как автор композиций, но и как лидер группы. Он был ведущим вокалистом на сцене, и требование, чтобы автор слов также считался автором песни, показывает, что он к тому же стремился быть лидером и за кулисами. А учитывая его заниженную самооценку в интеллектуальном плане, эти требования могли поднимать его значимость в группе. Если он не мог конкурировать с Брайаном, Роджером и Джоном в интеллектуальном плане, то он мог бы, по крайней мере, превзойти их в художественном. Как сказал Фредди: «Я единственный в группе из сферы искусства. Все остальные – ученые»[145].
Queen покинули студию с высококачественной демозаписью в кармане, которая, как они надеялись, должна был привлечь внимание записывающих компаний. Финансовое положение всех четырех участников группы к тому времени катастрофически ухудшалось. Фредди рассчитывал на любые деньги, которые он мог заработать на Кенсингтонском рынке, и дополнительно на выручку Мэри. И что еще хуже, в первой половине 1972 года у группы было запланировано лишь одно выступление – в Бедфордском колледже, организованное Джоном Диконом, на котором присутствовало всего лишь шесть человек. И эта нехватка живых выступлений грозила погубить весь труд последних месяцев, который проделали Queen, выступая на концертах и зарабатывая себе популярность.
Одним из продюсеров, присутствовавших на пробной записи Queen в студии De Lea Lane, был Рой Томас Бейкер. Он также был одним из партнеров Джона Энтони в новой звукозаписывающей компании Neptune Productions. Рой был настолько впечатлен, когда услышал „Keep Yourself Alive“, что попросил разрешения взять демозапись с собой. Еще одна ключевая фигура, заинтересовавшийся звучанием Queen, – Кен Тести, бывший менеджер Ibex, который вернулся в Лондон, пытаясь сделать карьеру музыкального продюсера. Тести мотался между отделами артистов и репертуаров крупных звукозаписывающих компаний от имени Queen и сумел добиться нескольких встреч вместе с Фредди и Брайаном, пытаясь помочь заключить группе контракты.
Несмотря на уверенность Фредди и профессиональные демозаписи, никто из компаний, с которыми они встречались, не заинтересовался Queen – в том числе и EMI, которая спустя годы подпишет с ними многомиллионный контракт. Так продолжалось, пока компания Charisma Records не сделала им предложение в размере 25 000 фунтов стерлингов, что сейчас эквивалентно примерно 230 000 фунтам стерлингов. Это была астрономическая сумма для четырех лондонских музыкантов, находящихся в бедственном положении. Обдумав предложение, Queen ошеломили Charisma отказом, обоснованным рядом причин. Во-первых, они не желали подыгрывать на вторых ролях у Genesis (у которых тоже был контракт с этой студией). Во-вторых, им нужны были крупные инвестиции для обновления оборудования, что не покрывалось суммой контракта. И, что лучше всего иллюстрирует их слепую веру и самоуверенность, они чувствовали, что компания Charisma не имела достаточного веса в музыкальной индустрии.
«Как только у нас появилась пластинка, мы все узнали об акулах индустрии, – сказал Фредди. – У нас были потрясающие предложения, в которых говорилось: „Мы сделаем из вас новых T-Rex“, – но мы были очень и очень осторожны, чтобы не броситься в их объятия. Мы обошли, наверное, все звукозаписывающие компании, пока не остановились на одной. Нам не хотелось, чтобы с нами обращались как с обычной группой. Просто мы не были готовы когда-нибудь оказаться безработными музыкантами. Мы сказали: „Либо возьмитесь за нас как следует, либо вообще не беритесь“»[146].
Для Фредди и его группы это была прекрасная возможность продемонстрировать уверенность в своих силах, но это могло обернуться неприятными последствиями. Они уже почти исчерпали перечень звукозаписывающих компаний и все же не нашли то предложение, которое бы их заинтересовало. Все, что они могли сделать в краткосрочной перспективе, – это вернуться в Лондон и продолжить выступать.
Между тем Фредди продолжал работать в магазине Алана Майра и все свободное время тратил на эксперименты со своим сценическим обликом. Одной из его коллег по Кенсингтонскому рынку была Венди Эдмондс. Она вспоминает, как тщательно в начале 1972 года Фредди работал над тем, чтобы найти свой стиль: «Фредди умел шить. У него это довольно хорошо получалось, поэтому, например, он сам пришивал блестки. Еще я делала для него эти обтягивающие кофты для выступлений. Он очень четко указывал, чего хотел, и просил меня сделать так же. Так, у него были такие маленькие женские балетные топы, перекрещенные на груди. Он протягивал мне трикотажный бархат и спрашивал: „Можешь наделать таких же?“
