The Rolling Stones. Взгляд изнутри - [81]

«On Hit» воспринималась как лебединая песня группы в столь мрачный период. Незадолго до выхода альбома я спросил у своего приятеля Мишеля Кастрика, занимавшегося делами группы в «CBS», как выглядит обложка. «Как каталог Бенеттон», — ответил он лаконично. Обложка нового альбома с говорящим названием «Dirty Work» и правда получилась цветастой. Изобилие кричащих и не самых приятных глазу красок в стиле сериала «Полиция Майами», возможно, были призваны оттенить царившую вокруг группы серость.

Впрочем, все эти цвета не помешали музыкантам разругаться по поводу фотографии для обложки. Надо признать, у них были на то причины, а вскоре добавилась и еще одна, затмившая все остальные.

За долгие годы я очень сдружился с Иэном Стюартом, истинным и незаменимым шестым членом The Rolling Stones. В 60-х мы с ним виделись редко, ведь тогда он был тур-менеджером группы — человеком, слишком занятым, чтобы ходить по пресс-конференциям и вечеринкам после концертов. Мы подружились, когда я начал использовать передвижную студию группы, а сами музыканты приехали записываться во Францию. Как и Чарли, Иэн был истинным джентльменом, и не поладить с ним мог только какой-нибудь буйный психопат.

Благодарности Алана Данна.

Иэн также был воплощением артистичности группы и ее морали. Единственным человеком в заискивающем окружении музыкантов, кто не боялся говорить им правду в лицо. Льстить было не в его привычке, более того, он награждал музыкантов милейшими прозвищами, вроде «Мой маленький душ из дерьма» или «Моя трехструнная неожиданность». Они с Брайаном создали The Rolling Stones, и, хотя Иэн не считался членом коллектива по очевидным причинам несовпадения имиджа, это все равно была его группа.

Потому, наверное, и переживал он из-за всех этих студийных неурядиц больше всех. Вне всякого сомнения, он лучше других понимал всю катастрофичность ситуации. Музыканты всегда могли закрыться в своих высокомерных коконах рок-звезд, но Стю был носителем высших моральных обязательств и не мог потерпеть, чтобы группа сама себя потопила.

Реклама альбома «Dirty Work», 1985 г.

© Архивы Доминика Ламблена

Растерянность Стю длилась не более пары месяцев. В декабре этого ужасного 1985 года он потерял сознание в коридоре больницы, куда пришел на консультацию по проблемам с дыханием. Кит должен был встретиться с ним позже на другом конце города, но узнал новость от Чарли. «You’re still waiting for Stu? He’s not coming»[53], — сказал он.

В 1969 году группа потеряла свою заблудшую душу, а теперь прощалась с человеком, обладавшим самым большим авторитетом. «Stu was the one guy we tried to please»[54], — сказал позже Мик. Теперь, когда сами музыканты, казалось бы, не слишком заботились о своем творчестве, кому, черт побери, они будут пытаться угодить?

По крайней мере, группа благородно позаботилась о его наследстве. На похоронах Мик подошел к вдове Стю, чтобы ее утешить, и сказал: «Don’t worry about anything, everything is taken care of»[55]. Рушилось все, но не дух единства и солидарности.

И все же эта потеря, казалось, означала конец приключению под названием The Rolling Stones. Концерт в память о пианисте, прошедший в феврале 1986 года на лондонской площадке «100 Клаб» должен был стать последним выступлением группы. Музыканты перессорились, творили с трудом и похоронили единственного человека, который делал им замечания. Назад пути не было.

Что касается меня, то я вновь мог утешиться тем, что нахожусь в гармонии со своими героями. Мой лейбл загибался, мой второй развод был завершен. Бывают в жизни и такие годы.

20. Словно фениксы из пепла (1986–1997)

Упиваться горем никогда не входило в мои привычки. Брак и «Андердог» остались в прошлом, и жаловаться на это я смысла не видел, желая как можно быстрее вернуться в профессию. Праздность — самый опасный враг человека, и я бежал от нее как от огня.

К счастью, скоропостижно загнувшийся лейбл не сильно повлиял на мою репутацию, и через несколько месяцев безработицы меня взяли художественным директором в лейбл «Вог». Я был рад новой причине вставать по утрам и относительному спокойствию, которое приносил статус наемного работника. Я больше не был боссом, а значит, и счета банкиры теперь спрашивали не с меня.

Менее радостным было то, что дела у «Вог» шли не очень хорошо. Славные времена, когда мой легендарный предшественник Жак Вольфсон подписывал Джонни Халидея, Франсуазу Арди и Жака Дютрона, остались в далеком прошлом. Теперь контора находилась на последнем издыхании, а из успешных сделок вспоминалась лишь песня «Cargo» Акселя Боера 1983 года.

И все же, я прикладывал максимум усилий, чтобы спасти то, что еще можно было спасти. Лейбл «Вог» никогда не вел активную деятельность на международном рынке. Из его иностранных исполнителей о чем-то говорило разве что название Depeche Mode, так что я постарался разбавить их компанию своими добрыми приятелями The Sparks. Но ничего не помогало. Я без толку пахал как вол и носился между офисами в Нейи и Вилльтанезе: корабль под названием «Вог» уже дал течь и через год потонул окончательно.

В кораблекрушении мне удалось спасти две реликвии. Золотой диск Жана-Франсуа Мишеля за его «Adieu Jolie Candie», который я передал ему через 20 лет после успеха, и золотой диск за «Strangers In The Night», пополнивший мою собственную коллекцию, так как поймать Синатру было делом крайне сложным.