Глава четвертая, в которой все идет не по плану
Остаток пути прошел довольно спокойно. К теме любви они больше не возвращались, и Смайт снова превратился в сносного собеседника. Но в глубине души Курту все равно было его жаль, хоть он и не считал, что тот заслуживает жалости.
Пока они ехали, Курт любовался природой. Если бы не катастрофа, он бы устроил себе нормальное путешествие от одного берега до другого. С остановками, фотографиями и сувенирами. Все, как надо. Но теперь было не до этого. Скоро на Земле не останется людей, и некому будет смотреть на эти красоты природы. От этой мысли по спине Курта пробежал легкий холодок, а красивая природа стала казаться мрачной, пустой и пугающей.
К вечеру, когда небо начало окрашиваться в розовый цвет, внедорожник подъехал к огромным сетчатым воротам. Мимо то и дело сновали военные, из-за чего у Курта засосало под ложечкой. При взгляде на Смайта он понял, что страшно не ему одному.
— А что будем делать, если нас не пустят? — тихо поинтересовался Курт.
— Я предпочитаю об этом даже не думать, — ответил Смайт и тяжело сглотнул. Он подъехал к заграждению и неуверенно протянул конверт охраннику. С недоверием взглянув на парней, он принялся изучать документ, после чего, махнув кому-то в будке, вернул письмо Смайту.
— Мы отправляемся через пару дней, вы вовремя приехали, профессор.
Смайт нервно хихикнул и проехал на базу. Именно тогда Курту открылась поистине впечатляющая картина. Множество военных машин, снующие вокруг них люди, не только военные, но и простые: те, которых выбрали для программы спасения. А прямо в центре стоял огромный белый космический корабль с красной надписью «Мэйфлауэр», которому суждено было спасти жизни этим немногим.
Смайт припарковал внедорожник и выбрался из него. Он нетвердым шагом направился к кораблю, а Курт шагал рядом. Он видел, с каким ужасом Смайт смотрит на него, и поэтому похлопал его по плечу, стараясь приободрить.
Вход на корабль загораживал высокий парень, при взгляде на которого складывалось впечатление, что что бы кто ему ни сказал, он все равно сделает по-своему. Одет он был также в форму, вот только выправка у него была не совсем военная. У парня в руках был автомат, и Курт решил, что против такого идти бесполезно.
Он с подозрением взглянул на подошедших парней и протянул руку за письмом. Смайт осторожно вложил конверт ему в ладонь, после чего, развернув письмо, парень принялся внимательно его изучать.
— Лейтенант Х. Кларингтон, — еле слышно прочел Курт. Он снова посмотрел на сосредоточенное лицо лейтенанта и почувствовал, как вся съеденная им за пару дней еда просится наружу.
— Серьезно? — наконец спросил парень, глядя по очереди на Смайта и Курта. — Вы действительно думаете, что я поверю, что один из вас — Адам Кроуэлл? — он сунул письмо в карман, а когда ошарашенный Смайт потянулся за ним, ударил его по руке. — Ему за пятьдесят, да вам на двоих меньше выйдет. За такое, кстати, я бы должен вас вытурить отсюда, — он тряхнул оружием. — Проваливайте, пока я вас не пристрелил.
— Да кто ты такой, чтобы мешать мне, знаменитому профессору, зайти на этот корабль? — возмущенно произнес Смайт. Лейтенант Кларингтон вскинул одну бровь, иронично глядя на него. — Я сообщу об этом во все газеты, все новостные каналы мира узнают о твоем проступке!
Лейтенант наклонился к Смайту и с саркастичной ухмылкой произнес:
— А в какой области вы преуспели, профессор?
Смайт тут же замялся.
— Физ… Теор… Практич… Практическая физика, да, — воскликнул он и упер руки в бока. — Поэтому ты обязан меня пустить. Меня и моего лаборанта, — он указал на Курта, который смущенно улыбнулся.
— Пошли вон, — твердо сказал лейтенант Кларингтон. Он отвернулся и отошел ко входу в лифт на корабль, обозначая тем самым, что разговор окончен.
— Вот же бессердечный мудак! — обиженно воскликнул Смайт, когда несколькими минутами позже сидел во внедорожнике. Курт пил горячий чай, который разливали всем присутствующим на базе. Он принес и Смайту, но тот отказался. — Мы можем погибнуть из-за его жестокости, а у него даже ни один мускул на лице не дрогнул. Как так можно? — он скрестил руки на груди и зло посмотрел на лейтенанта. Тот махнул кому-то на корабле, и вход в лифт закрыли, видимо, до завтрашнего утра.
Курт вздохнул и поставил пустой стаканчик на панель передач. Ему тоже было немного обидно, но не так сильно, наверное, потому что в глубине души он знал, что план может не сработать.
Не желая больше слушать нытье о несправедливости жизни, Курт выбрался из машины и решил погулять по базе. Почти все разбрелись по своим палаткам или автомобилям, поэтому на ней было практически пустынно. Он снова с грустью посмотрел на корабль. Страшно было осознавать, что последняя надежда на спасение оказалась ложной.
