Курт почувствовал, как улыбка растянулась на его собственном лице. Это было так странно, в тоже время, так ожидаемо. Когда он начал читать, он предполагал, что найдет нечто подобное.
21-IX
Он бесит и доводит меня до белого каления. И делает это специально, я уверен. И я бы мог его понять, я никогда особо приветлив с ним не был, но, черт, это уже чересчур! Я не врагом ему хочу быть, почему он не понимает этого?
И мне страшно. Страшно, что когда-нибудь я спасти его не успею.
Следующие несколько страниц занимали подобные записи, но не было последовательных и ежедневных. Хантер относился к дневнику не очень добросовестно и писал только в моменты особых эмоциональных всплесков.
5-X
У меня до сих пор трясутся руки. Что же я наделал? Зачем я все это сказал? В голове все еще стоит испуганное лицо Баса. Я не должен был… Нельзя было так срываться.
Но ведь, по сути, он сам виноват. Никто не просил его идти за мной. И если бы я не заметил, то всего секунда, и… Нет, все закончилось, все хорошо. А иначе бы я себе этого никогда не простил.
Курт перелистнул страницу, и по телу словно прошел удар электрошока. На странице была выведена дата их появления на «Авроре». А это значило, что дальнейшее чтиво может оказаться слишком личным. Но он и так прочел уже достаточно, так что терять было нечего.
16-X
Я не знаю, что именно люди пишут в таких случаях. Но мне хочется кричать. Просто кричать от радости.
Он мой. Вот так просто. Он мой. Фраза странная сама по себе, а если задуматься, так и вовсе сумасшедшая. Но он мой. Себастиан мой. Окончательно и бесповоротно. Я не дам ему уйти, ни за что не дам. Я даже рад нашей с ним глупости, которая привела нас обоих к этому. Быть может, это просто судьба, и так должно было случиться. А может быть, мы и правда имеем власть над будущим. Но я знаю, что мое только рядом с ним.
12-XI
Я нашел его. Нашел выход. Меня немного раздражает тот факт, что я не сам все сделал, но иногда помощь не повредит.
Узнавать правду не всегда приятно. Мне было мерзко услышать, что страна, которой я служил, относилась ко мне не меньше, чем к отбросу. Но теперь я знаю, что нужно делать. Я смогу все исправить. Смогу сделать так, чтобы я и Себастиан получили свое чертово «долго и счастливо»! Потому что мы заслуживаем этого!
14-XI
Никогда не спешите с выводами. За все хорошее приходится платить. Иногда цена может быть слишком высока для вас, но вам придется ее выплатить. Хотите вы того или нет.
Я никогда не участвовал в восстаниях, никогда их не организовывал. И сперва эта идея казалась захватывающей. А сейчас я смотрю на спящего Баса и думаю: а во что я вообще ввязался? Я поставил на карту все, что мне дорого.
Когда Курт перевернул страницу, его дыхание перехватило. На листе стояла дата — канун восстания. Курт боялся читать то, что написал Хантер, боялся найти там что-то, что вернуло бы боль от потери. Он боялся, но все же принялся читать последнюю запись погибшего друга.
23-XI
Я люблю Себастиана Смайта. Я люблю в нем все: его шутки, его смех, его яркие зеленые глаза. Его миллион родинок по всему телу, которые похожи на созвездия. Я люблю его всего и каждую его черту в отдельности. И от этого сейчас я чувствую, что умираю.
Я не знаю, что будет завтра. Но мне страшно. Страшно не потому, что все может пойти не так, как мы задумали, а потому, что я могу потерять его. Я спасал его всегда, каждое мгновение с нашей первой встречи. И до последнего вздоха буду это делать.
Ты читаешь это, я знаю, что ты нашел мой дневник. Поэтому, слушай: я никогда не был счастливее, чем с тобой. Мне казалось, что жизнь закончилась, когда погибли родители, я больше не мог чувствовать радости, а смеяться тем более. Но с того момента, когда я впервые поцеловал тебя, мой мир перевернулся. Я увидел все по-новому. Словно краски заиграли ярче. И одна только мысль о том, что твоя жизнь в опасности убивает меня. А мы не спасаемся, и ты знаешь это.
Если бы я мог, то вернулся бы на ту планету и остался там с тобой навсегда. Потому что это все, чего я хочу. Плевать на людей на корабле, плевать на награды и звания. Ты — единственное, что мне нужно.
И если завтра со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты помнил, что я всегда буду с тобой. Всегда буду стараться помогать тебе, даже если ты меня и не увидишь. Потому что ты заслуживаешь того, чтобы послать к черту все законы и религии. Я люблю тебя, Себастиан, и я счастлив, что почувствовал это только с тобой. Ведь ты действительно этого стоишь.
Курт отложил дневник и с трудом сглотнул. Предательские слезы катились по его лицу. Он обещал себе, что не будет больше плакать, но теперь понял, что поторопился. Притупившаяся боль снова вернулась и не собиралась отступать.
Немного придя в себя, Курт опять взял в руки дневник. Он не знал, что именно хочет найти, но принялся бездумно перелистывать страницы, не в силах отделаться от мерзкого опустошающего ощущения, что человека, писавшего эти строки, больше нет в живых.
Неожиданно Курт наткнулся на еще одну запись. Она была написана другим почерком и, вероятно, трясущейся рукой. Некоторые слова размыло мокрыми каплями, из-за чего было трудно их разобрать.
