The Firm. История компании McKinsey и ее тайного влияния на американский бизнес - [99]
Один из бывших партнеров McKinsey вспоминает, как присутствовал на конференции партнеров в Барселоне 11 октября 2000 года. Его поразили две вещи. Первая – то, что бывший сотрудник фирмы Лукас Мюлеманн, в то время генеральный директор Credit Suisse, остался только на коктейль-пати, после чего сразу же улетел домой. Смысл этого поступка в том, что Мюлеманн считал себя слишком важным, чтобы участвовать в обеде вместе с бывшими коллегами. Вторая особенность – презентация, сделанная Джеффом Скиллингом и посвященная тому, как Скиллинг превратил энергетическую компанию в финансовую. «Почти все присутствовавшие говорили, какой Скиллинг ослепительный, какой блистательный анализ он представил, – рассказывал бывший партнер. – В лифте все испытывали нечто вроде оргазма от выступления!»
Успех Enron был успехом McKinsey. Говоря точнее, успехом McKinsey был успех Скиллинга. В конце концов, на услуги консультантов и другие профессиональные услуги Enron тратила до 750 млн долл. в год.[412] Казалось, что консультанты внедрились в тело компании и пожирали ее внутренности. Шок наступил только в самом конце этого пиршества, когда обнаружилось, что пожирать больше нечего. Компания, некогда мощная, реальный конкурент в газовой отрасли, превратилась всего лишь в фасад, за которым – пустота.
В конечном счете, компанию обрекло на гибель решение Скиллинга отказаться от реальных материальных активов в пользу торговых операций. «Вся эта торговля и весь этот маркетинг – это прекрасно, но если собираешься заниматься энергетикой, то рано или поздно придется обратиться к генерированию энергии или добыче нефти или газа», – сказал один из бывших руководителей Enron. А Скиллинг создал торговую компанию. Поскольку маркетинг тоже ориентировался на высших руководителей компаний, Enron испытывала огромное давление. Goldman Sachs, долгое время ходившая в любимицах сообщества компаний, оказывающих финансовые услуги, обычно заключала сделки, объем которых превышал ее собственные доходы в 16–17 раз. А Enron на пике славы (несмотря на то что занималась, в сущности, тем же бизнесом, что и Goldman Sachs), заключала сделки, объем которых превышал ее доходы в 60 раз. Когда возможности в торговле газом истощились, а новые попытки диверсифицировать бизнес за счет широкополосного вещания и прогнозов погоды оказались неудачными, у Enron оставалось только два варианта: или показать результаты, которые не соответствовали ожиданиям рынка, или по-прежнему изображать преуспеяние. Скиллинг и финансовый директор Enron Энди Фастоу выбрали второй путь и занялись откровенным мошенничеством в отчетности.
Конец наступил быстро и был суровым. В начале 2001 года игравший на понижение инвестор Джим Чанос начал бить тревогу по поводу того, что в отчетности Enron что-то неверно. Вскоре этот вопрос подхватила Wall Street Journal. Журнал Fortune, многие годы расточавший хвалы Enron, предложил скептический анализ происходящего. В августе 2001 года Скиллинг неожиданно ушел в отставку. А затем последовал крах, поскольку выяснилось, что большая часть финансовых успехов Enron – не более чем результат грубейшего и примитивного мошенничества с отчетностью компании. Используя так называемые особые компании-однодневки, на которые переводили долги компании, Enron утверждала, что ее задолженность меньше, чем она была на самом деле. В балансе на конец деятельности Enron ее долги составляли 13 млрд долл. Прибавьте к этой сумме сумму внебалансовой задолженности – и сумма долга увеличится почти втрое, до 38 млрд долл. На тот момент банкротство Enron было крупнейшим банкротством в истории США. И доходы хьюстонского отделения McKinsey резко сократились.
Печальная история банкротства Enron порождает три очень важных вопроса. Во-первых, отошла ли McKinsey от ключевых ценностей, по сути дела подталкивая Enron к мошенническим операциям? Во-вторых, несет ли McKinsey материальную ответственность за какие-либо ошибочные деяния Enron? В-третьих, следует ли беспокоиться другим клиентам фирмы? Короткие ответы: да, нет, нет.
«Оказали ли мы достаточно сильное давление на Enron? – спрашивает один из бывших партеров McKinsey. – Есть свидетельства того, что партнеры McKinsey говорили: “Это неправильно”. Пресекла ли McKinsey неправильные действия руководства Enron? Нет. Меморандумов для этого недостаточно. И это причинило нам ущерб. С другой стороны, ликвидационная стоимость Enron все же составила 12 млрд долл. Это была отличная компания, которая просто стала неуправляемой».
