The Beatles - [6]

Шрифт
Интервал

Примерно тогда же, когда скончался дядя Джордж, в жизни Джона появился другой человек - его мать Джулия, которая стала играть все более и более важную роль в его становлении. Она никогда не теряла связи с Мими, хотя в разговорах с Джоном Мими очень редко упоминала о ней. Джулия завороженно следила за тем, как Джон растет, мужает, становится личностью. Джон, став подростком, пришел в еще больший восторг от нее. К этому времени у Джулии уже были две дочери от человека, к которому она ушла. - Джулия подарила мне первую цветную рубашку, - говорит Джон. - Я стал ходить к ней домой. Видел там ее нового типа, но он не произвел на меня впечатления. Я прозвал его Дергунчиком. Впрочем, он был неплохой дядька.

Джулия стала для меня чем-то вроде молодой тети или старшей сестры. Чем старше я становился, тем чаще ссорился с Мими. Уик-энды я стал проводить у Джулии.

Пит Шоттон и Айвен Вон, ближайшие друзья Джона, отчетливо помнят тот период, когда Джулия заняла прочное место в жизни Джона и стала оказывать огромное влияние не только на него, но и на них самих.

Пит вспоминает, что впервые услышал о Джулии, когда они учились не то во втором, не то в третьем классе в «Кворри Бэнк». Чуть не каждый день их стращали, наказывали, угрожали исключением. Родители Пита и тетушка Мими пугали ребят как могли. Но они смеялись над всем этим, особенно когда оставались одни. А потом появилась Джулия и начала в открытую хохотать вместе с ними над учителями, мамашами, всеми.

– Она была потрясающая, - говорит Пит. - С ней была не жизнь, а лафа. Когда мы рассказывали ей, что с нами должно случиться, она просто-напросто говорила: «Забудь». Мы обожали ее. Она одна была точь-в-точь как мы, своя в доску, понимала нас. Во всем находила смешное.

Джулия жила в Аллертоне, и они часто заходили к ней после уроков. Иногда и Джулия навещала их.

– Однажды она надела на голову штаны, будто это шарф, и вышла так на улицу. Штанины свисали на плечи. Джулия делала вид, что не понимает, отчего все прохожие шарахаются в разные стороны. Мы падали от смеха. В другой раз мы прогуливались по улице, и Джулия надела очки без стекол. Она останавливала знакомых и приводила их в полное недоумение, потому что посреди разговора вдруг просовывала палец сквозь оправу и начинала тереть глаз. Люди просто столбенели.

Айвен думает, что именно Джулия способствовала бунтарству Джона. Она поддерживала его, смеялась над всем, над чем смеялся он. Мими же была с ним строга, пусть и не больше, чем все матери, старавшиеся, чтобы их сыновья не пили и не курили. Мими пришлось немножко отпустить вожжи, но Джон, конечно, предпочел ей Джулию и теперь дневал и ночевал у нее. В семье именно она была уродом. Она хотела, чтобы Джон, и без того на нее похожий, стал ее полной копией.

К этому моменту Джона перевели уже в 4 «С»; впервые он попал в самый слабый поток.

– На этот раз мне действительно стало стыдно, я оказался среди безнадежных тупиц. В потоке «В» мне в общем нравилось, не то что в «А», где были сплошные пай-мальчики, эти вонючки проклятые. На экзаменах я стал шпаргалить. А что толку мне было соревноваться с этими недоделанными? Я стал учиться хуже некуда.

Заодно с Джоном все ниже съезжал и Пит Шоттон. - В общем я и ему поломал жизнь, - признает Джон. Ко второму полугодию четвертого класса он оказался на двадцатом, то есть последнем, месте в самом слабом потоке. «Можно определенно сказать, что его ждет провал», - написал учитель в дневнике Джона.

На пятый год в школе появился новый директор, мистер Побджой. Он сразу понял, что Леннон и Шоттон - главные школьные заводилы. Но похоже на то, что он установил какой-то контакт с Джоном, чего до сей поры не удавалось ни одному из учителей. Слишком хорошо они знали, что он из себя представляет.

– Он и в самом деле был совершеннейшим хулиганом, без конца устраивал всякие каверзы. Я никак не мог понять его. Однажды даже высек. Признаюсь в этом с сожалением, потому что я противник телесных наказаний. Эта система досталась мне в наследство, и я вскоре избавился от нее.

Мистер Побджой был несколько удивлен, когда Джон не сумел сдать экзамены уровня «O» [в 14 лет в Англии сдают экзамены по уровню «О» - «Ordinary» (обычный). Количество экзаменов колеблется от 4 до 8. Если экзамены не сданы, учащийся направляется на работу].

– Мне казалось, что ему ничего не стоит осилить их. Он провалился, не добрав одного балла по каждому предмету. Именно поэтому я помог ему поступить в Художественный колледж. Я знал, что он одаренный мальчик, и считал, что надо дать ему возможность попробовать свои силы.

Когда речь зашла о будущем. Джона, Мими отправилась к директору.

– Он спросил меня, что я собираюсь делать с Джоном. Я же в ответ спросила, что он собирается делать с Джоном, ведь мальчик пробыл у них пять лет.

Идея поступления в Художественный колледже понравилась Мими, хотя она, вероятно, не представляла себе, насколько повезло Джону, когда его туда приняли.

– Я хотела, чтобы он имел в жизни твердый заработок, получил настоящую профессию. Мне не давали покоя воспоминания о его отце, о том, что с ним произошло, но, само собой разумеется, Джону я не могла сказать об этом. Оглядываясь назад, на школьные годы, Джон не испытывает никаких сожалений.


Еще от автора Хантер Дэвис
The Beatles. Единственная на свете авторизованная биография

На всем белом свете существует единственная авторизованная биография The Beatles, и вы держите ее в руках; единственная успешная попытка понять и описать феномен The Beatles — изнутри. В 1967–1968 гг. писатель и журналист Хантер Дэвис провел 18 месяцев с группой, находившейся тогда на творческом пике. Своими откровениями с официальным биографом делились не только Джон, Пол, Джордж и Ринго, но также их друзья, родные и коллеги-музыканты. И за прошедшие с выхода книги почти полвека эта связь не оборвалась: Дэвис продолжал общаться со своими героями — с теми, кто остался жив, — а книга пополнялась от издания к изданию новым материалом.


Рекомендуем почитать
Тайна смерти Рудольфа Гесса

Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».


Наедине с суровой красотой

Карен бежит от проблем в маленькую деревню в горах Колорадо и остается наедине со своими мыслями на фоне красоты и жестокости природы. Когда пожар уничтожает все, что у нее было, она еще сильнее замыкается в себе. Но, пытаясь примирить жажду одиночества с потребностью в обществе, Карен находит путь назад и становится счастливой. Эти вдохновляющие мемуары – дань уважения сорока сезонам, которые автор прожила в горах, а также признание в любви непредсказуемым и прекрасным силам природы.


Гибель Императорской России

Внук и сын солдата, убежденный монархист, занимавший высшие правительственные посты в последние годы Императорской России, Павел Григорьевич Курлов (1860–1923 гг.) в своих воспоминаниях восстанавливает правдивые факты и дает объективное отношение ко всему происходящему: «Я вижу Россию разоренную, залитую кровью и как бы вычеркнутую из списка не только великих, но и просто цивилизованных государств. Говоря о первой России, я опираюсь на факты и события, участником которых я был в силу своего служебного положения».



Строки, имена, судьбы...

Автор книги — бывший оперный певец, обладатель одного из крупнейших в стране собраний исторических редкостей и книг журналист Николай Гринкевич — знакомит читателей с уникальными книжными находками, с письмами Л. Андреева и К. Чуковского, с поэтическим творчеством Федора Ивановича Шаляпина, неизвестными страницами жизни А. Куприна и М. Булгакова, казахского народного певца, покорившего своим искусством Париж, — Амре Кашаубаева, болгарского певца Петра Райчева, с автографами Чайковского, Дунаевского, Бальмонта и других. Книга рассчитана на широкий круг читателей. Издание второе.


Октябрьские дни в Сокольническом районе

В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.