Тезка - [80]

Как удивительно и мгновенно изменилась ее жизнь во Франции! Вроде бы она и вела себя как обычно, и внешне ничуть не изменилась, разве что похудела на пару килограммов, но внезапно на Мушуми стали обращать внимание мужчины. И не просто обращать внимание — она сделалась объектом их желания, они готовы были добиваться ее! И она отдавалась мужчинам без оглядки, не капризничая, изумляясь и радуясь тому, что вызывает в них такую страсть. Она знакомилась с ними в кафе, во время прогулок по парку или в музеях. В основном это были французы, но в числе ее любовников попадались итальянцы, персы, немцы. Многие мужчины были женаты, гораздо старше ее — они осыпали ее подарками, водили в рестораны и всячески ублажали. Они ценили ее общество, хотя и не готовы были переходить к более серьезным отношениям.

В одном агентстве она нашла работу преподавателя — помогала приезжим американским бизнесменам освоить разговорный французский язык, а французам — разговорный английский. Обычно она встречалась со своими учениками в кафе или общалась с ними по телефону. Они говорили о работе, о семье, о любимых книгах и увлечениях. Постепенно она познакомилась с другими американцами, живущими в Париже. Ее жених тоже был из этого круга. Он работал в банке, занимался инвестициями, в Париже жил уже год. Звали его Грэм. Она очень быстро влюбилась в него, очень быстро переехала к нему жить. Из-за него она подала заявление в Нью-Йоркский университет. Когда они вернулись в Америку, то снимали одну квартиру на двоих, хотя тщательно скрывали это от ее родителей — даже телефонных линий у них было две, чтобы родители ничего не заподозрили. Когда отец с матерью приезжали к ней в гости, Грэм выезжал в соседний отель, и они тщательно уничтожали все следы его пребывания. Поначалу ей это нравилось — двойная жизнь, нагромождение искуснейших выдумок. Но потом оба устали от постоянного напряжения, жить так дальше было невозможно. И Мушуми решилась: привезла его домой в Нью-Джерси и познакомила с родителями. Она готовилась к великому сражению, но, по правде говоря, родители встретили Грэма с облегчением. По их меркам, Мушуми уже была перезрелой старой девой, так уж лучше американец, чем вообще никто. К тому же дочери некоторых их друзей вышли замуж за американцев, произвели на свет белокожих, темноволосых, наполовину американских внуков, которые, несмотря ни на что, обожали бабушек и дедушек, так что в целом все оказалось не так уж страшно. И родители сделали все, что было в их силах, чтобы принять Грэма в лоно своей дружной семьи. Своим бенгальским друзьям они хвастались, что Грэм прекрасно воспитан, имеет университетское образование и престижную должность в банке. Они научились не замечать того факта, что его собственные родители были в разводе, и что его отец после этого женился опять, да не один раз, а два, и что его третья жена была всего на пять лет старше Мушуми.

Однажды, когда они возвращались на такси домой из ресторана, Мушуми импульсивно попросила его жениться на ней. Грэм согласился, подарил ей бриллиантовое кольцо своей бабушки. Он также согласился лететь с Мишуми в Калькутту, познакомиться с ее родственниками и испросить благословения старейшин ее семьи. В Калькутте он всех очаровал, научился есть руками, сидя на полу, сдувать пыль с ног бабушки. Он посетил всех ее родственников, съел бесчисленное количество сластей, безропотно фотографировался на крыше в окружении ее кузенов и кузин. Грэм даже согласился на традиционную индийскую свадьбу, и Мушуми с матерью поехали на Гариахат[21], купили двенадцать сари разных цветов, золотые украшения в продолговатых красных футлярах с подкладками фиолетового бархата, а также дхоти и топор для Грэма.

Свадьба была назначена на следующее лето, приглашения разосланы, даже получены первые подарки. Помолвка прошла торжественно, и их фотография была помещена в местной газете в городе, где жили родители Мушуми.

И вот однажды, за несколько недель до свадьбы, они хорошенько подвыпили, ужиная с друзьями, и Мушуми случайно услышала, как Грэм рассказывает о поездке в Калькутту. Она была поражена тем, с какой неприязнью он говорил о ней. Страна ему не понравилась, местное общество он нашел скучным и провинциальным, и, хотя сам по себе город очень интересный, у него не было возможности с ним познакомиться. «Потому что мы только и делали, что ездили по ее родственникам! — говорил он с возмущением. — Представьте себе — общаться зараз с пятьюдесятью тетями и дядями без капли алкоголя! Немыслимо! Я даже не мог взять ее за руку на улице — на нас сразу же начинали таращить глаза». Мушуми слушала, не веря своим ушам, она хотела бы посочувствовать ему, но не могла. Одно дело, когда она сама восставала против прошлого, против традиционного уклада и наследия своих предков, но совсем другое дело — слышать это из его уст. Мушуми поняла, что Грэм сумел всех надуть, включая ее саму. По дороге назад она спросила: неужели все было так плохо? Разве ему совсем не понравились ее родственники? Почему же он ей сразу об этом не сказал? Зачем притворялся? Они поругались, злобно, яростно, посреди взаимных обвинений Мушуми сдернула с пальца его кольцо и швырнула на дорогу, под колеса машин, а Грэм изо всех сил ударил ее по лицу на глазах у прохожих. Так и закончился их роман. К концу недели он выехал из их квартиры. Мушуми перестала посещать лекции, напилась таблеток, потом ей промывали желудок в отделении «Скорой помощи», дали направление к врачу. Она позвонила своему куратору в университет, сказала, что должна взять отпуск на полгода по состоянию здоровья. Свадьбу отменили, ее родителям пришлось сделать несколько сотен звонков, взять на себя позор дочери. Они потеряли аванс, внесенный за банкет, и деньги за купе, зарезервированное во «Дворце на колесах»