Тетрадь в десять листов - [8]

— Отныне мы должны быть очень бдительными, чтобы сохранить за собой первенство, — проговорил Буба.

— Не такое уж это большое достижение! — заметил дядя Андро, который уже взвесил лом и записывал новую цифру в журнал.

— Как так «небольшое достижение»? — спросил удивленный Буба.

— Больного и грудной младенец победит!..

— Кто больной? — воскликнули мы.

— А разве вы не знаете, что Бакури уже пятый день болеет?

— Бакури болеет?!

— Только одни девочки ходят, бедненькие, — сказал заведующий и, обращаясь с улыбкой к Этери, продолжал: — Кроме консервных банок, ничего не приносят, не могут собрать. Конечно, вы победите, тем более что в вашей бригаде два мальчика.

Мы были удивлены и огорчены, наша радость мгновенно прошла, от разочарования мы забыли о победе. Буба стоял опустив голову и посасывал свой большой палец.

Молча мы вышли и с грустными мыслями двинулись по улице. Вдруг меня осенила счастливая идея: «Правда, Такая победа не имеет цены, но одно совершенно ясно — мечта Бубы обязательно сбудется и он отправится в поход. Теперь уже ничто не помешает ему, слово есть слово, раз победили, — значит, отправится.

Настроение у меня улучшилось, меня радовали будущие восторги Бубы, и, может быть, именно поэтому я так хорошо спала в ту ночь!

Мы продолжали искать… искать… искать металлолом. Действительно, трудились не покладая рук. Снова мы не заглядывали в журнал — и так было ясно, что мы все больше и больше опережали отряд Бакури. Но, несмотря на наши успехи, Буба был не в духе. С тех пор как ему стало известно о болезни Бакури, он ходил все время угрюмый, и даже о Вардзийской пещере не вспоминал. После работы он куда-то исчезал, и до утра мы его не видели.

В один прекрасный день папа послал меня за папиросами. Магазин находился напротив нашего склада. Выходя из магазина, я по привычке взглянула в сторону склада и вдруг, к своему удивлению, увидела Бубу. Конечно, это был он. На спине он тащил объемистое колесо.

— Буба! — закричала я и подбежала к нему.

Буба остановился, с трудом повернул голову в мою сторону, и я сразу поняла, что ему была неприятна эта встреча.

— Чего тебе? — сказал он резко.

— Буба, дорогой, зачем ты мучаешься в воскресный день, ведь мы и так победим!

— Ты думаешь? — спросил он и отвернулся.

— Конечно. Разве ты сомневаешься?

— Да, сомневаюсь, — ответил он и добавил: — Не уходи, я сейчас выйду!

— И я с тобой, Буба!

— Нет, подожди здесь! — почему-то заорал он, но я не обратила внимания на окрик и вместе с ним вошла в дверь.

Буба бросил колесо на весы, сурово глянул в мою сторону и сказал дяде Андро:

— Взвесьте!

Завскладом взвесил и бросил колесо в пустой угол, так как два дня тому назад отсюда было отправлено два вагона металлолома на Руставский металлургический завод. Итак, он бросил колесо в угол и раскрыл журнал:

— Опять так же? — спросил он у Бубы.

— Да, опять так же!

«Что означает «опять так же»?» — подумала я и посмотрела в журнал. И — ой, что увидели мои глаза! Заведующий как ни в чем не бывало приписал вес колеса бригаде Бакури!

— Что это значит, Буба! — воскликнула я.

— Не твое дело! — ответил он холодно.

— Вот именно мое дело, это же измена, больше ничего!

— Замолчи тебе говорят, слышишь?! — пригрозил Буба.

Меня больно, очень больно кольнули его грубые слова, но сейчас было не до того.

— И не стыдно тебе? Вот, оказывается, что ты проделываешь потихоньку от нас! Ведь это измена!

— Нет, доченька, ошибаешься, — внушительно сказал дядя Андро, — это не измена, а настоящая дружба. Так должны поступать все вы! — И он указал пальцем на Бубу.

Я больше не могла сдерживаться и чуть не расплакалась. Я бросилась прочь, чтобы поскорее рассказать обо всем ребятам нашей бригады.

Вот где, оказывается, пропадал вечерами Буба, вот почему приходил он каждое утро с распухшими красными глазами и так быстро уставал в последнее время. В душе я проклинала Бубу, и вдруг, против моей воли, среди улицы у меня вырвался громкий возглас:

— Какой же ты, оказывается, хороший, Буба!

Я сама удивилась своим словам, но, вероятно, во мне говорило то чувство, которое до сих пор таилось в глубине моей души, которому я всегда верила и в котором не могла сознаться даже самой себе.

— Молодец Буба!..

Отряд Бакури победил, но ни одна девочка из отряда Бакури не догадывалась, что в этом «повинен» Буба. Весть о победе дошла до Бакури, когда он лежал еще в постели, и, вероятно, эта весть ускорила его выздоровление.

В день, когда боржомский поезд, переполненный пионерами, участниками туристического похода, стоял на Тбилисском вокзале и готовился к отправке, я и Буба сидели на скамейке городского парка и с любопытством разглядывали плавающих на пруду лебедей.

— Хочешь, пойдем постреляем в тире? — предложил Буба. — Ты умеешь стрелять?

Я пошла за ним. Немного погодя Буба спросил:

— Мито и Этери едут?

— Да!

— А ты почему осталась, ты ведь давно завоевала это право!

— Да, завоевала. Моя стенгазета оказалась лучшей.

— Так в чем же дело?

— Не знаю, не поехала, — растерялась я, покраснела и отвернулась от Бубы.

— А Бакури знает, что?..

— Нет, ничего не знает, только немножко удивлен победой.

— Очень хорошо, что не знает.