Тетрадь в десять листов - [7]

Сейчас я окончательно убедилась, что чернявый артистически разыграл и свой недавний хладнокровный уход.

— А теперь шутки в сторону, — вдруг серьезно сказал чернявый и подал знак своим товарищам, — поторопитесь, до склада не близко.

Ремесленники засучили рукава, обнажив мускулистые руки, подошли с четырех сторон к перилам, ухватились за них, потом переглянулись, все ли готово, и медленно, почти незаметно, будто вырывая огромное дерево, подняли обломки моста до колен.

А мы, как оплеванные, наблюдали. Мы теряли перила — нашу надежду.

— А ну пошли! — сказал чернявый.

Мне показался странным его тон. Он процедил эти слова сквозь зубы, будто ему пришлось затратить огромную энергию, чтобы их произнести. «Богатырский отряд» ремесленного училища сделал несколько шагов, но перила будто ожили, раздвинули парней, те споткнулись и начали выпускать их из рук. Чернявый тоже выпустил и отскочил, чтобы не получить удар по ногам, а перила с грохотом рухнули на землю.

Вот когда начался смех! Буба даже стал икать от смеха, Бакури хохотал громко, Мито чуть не задохнулся и схватился за горло, а девочки прыгали на месте, били в ладоши и, обрадованные поражением наших палачей, кричали:

— Так вам и надо, так вам и надо!

Действительно, смешными выглядели эти растерянные герои в серой форме. Тем более что совсем недавно они издевались над нами.

— Хватит, посмеялись, а теперь за дело, — как ни в чем не бывало сказал чернявый, будто поражение входило в его программу. — Ну, идите сюда, ума у каждого из вас на копейку, но все вместе вы нам сможете помочь.

Спустя немного времени все двенадцать ребят, большие и малые, тащили огромные перила моста к складу. Следует отметить, что чернявый половину перил честно отдал нам. Завскладом записал это в своем журнале. Но Бубу не радовал дар. Он возлагал большие надежды на перила моста. А бригаде Бакури, по мнению Бубы, добыча досталась незаслуженно, и те опять шли впереди нас.

Это и печалило Бубу, мечтавшего о Вардзийской пещере. Даже в минуты отдыха взгляд его был устремлен вдаль. Иногда, уставившись в землю, он мечтал вслух, бредил туристическим походом… Вот он жадно наблюдает за небесными светилами из огромного телескопа Канобильской обсерватории и вдруг видит, как мчится советский спутник. Однажды он сказал: «А на Марсе обязательно есть люди, и вдруг, когда я буду смотреть в телескоп, марсиане пустят воду в свои огромные каналы? Движение воды я обязательно замечу».

Дни сменяли друг друга. По утрам из пионерского лагеря мы отправлялись в город на сбор лома. Мы решили не заглядывать каждую минуту в журнал заведующего складом и не проверять, насколько опередил нас отряд Бакури. Приятно было думать о работе, открывать все новые и новые «месторождения» железа и, что главное, не лениться. Победа придет сама, если мы достойны этой победы, а если нет, тогда… словом, мы решили проверять книгу записей только раз в неделю.

Однажды на сборе в лагере вожатый сообщил нам новость: оказывается, в связи с сорокалетием пионерской организации, Центральный совет призвал пионеров нашей страны «собрать в течение двух лет один миллион тонн металлолома».

— Вот, если одну миллионную часть соберет наш отряд, будет дело! — размечтался Буба.

— В течение двух лет?

— Два года — слишком долго! До конца этого месяца!

К сожалению, мы заметили, что находить утиль становилось все труднее. В наших дворах мы «не оставляли в покое» ни одного брошенного или плохо прибитого гвоздя, даже гвоздя… Мы обшарили чердаки всех домов и собрали все старье, покрытое ржавчиной, смятые, как бумага, жестяные листы. Все «добро» ближайших улиц давно уже покоилось на складе. Несколько раз мы ходили даже за город. Однажды мы отправились на разведку в окрестности Нарикальской крепости. Много интересного нашли мы там, и самое интересное — обломок бронзового меча, который сейчас украшает стены городского музея. Мы, конечно, не поняли ценности этой находки; хорошо помню, как дядя Андро укорял нас в невежестве.

Одним словом, дошло до того, что в один прекрасный день Буба многозначительно взглянул на грудь Мито, где всеми цветами радуги переливалось множество нагрудных значков.

— Дома еще есть?

— В два раза больше! — с гордостью ответил Мито.

— Смотри не растеряй, может быть, понадобятся.

Мито чуть в обморок не упал, побледнел как полотно. С этого дня мы больше не видели на его груди значков. Буба горько смеялся, вспоминая этот случай.

Прошла неделя, и вот как-то вечером, когда заведующий складом взвешивал принесенные нами пять килограммов железа, Буба заглянул в журнал.

— Идите сюда! — дрожащим голосом позвал он.

Мы подбежали к нему и на том месте журнала, где Буба держал свой дрожащий палец, прочли цифру «402», а у отряда Бакури было указано только 378 килограммов.

— Я же говорил, — продолжал Буба, сверкая глазами, — что нет необходимости каждую минуту заглядывать в книгу. Работали как следует, вот и победили.

От радости мы всплеснули руками. Мито вытащил запрятанный значок и приколол к груди, остальными он побрякивал в кармане, радуясь, что отпала необходимость приносить их в жертву.