Тетрадь в десять листов - [19]

— Нет, сейчас нам не до этого, — сказал я.

— Значит, в лес?

Леван снова ошибся. Он понял, что мы куда-то собираемся, но не мог догадаться куда. Гигия кратко рассказал о намерении председателя колхоза послать на мельницу двух колхозников с двумя парами быков и добавил:

— Бачука, Нугзар и я решили, что на мельницу должны пойти мы. Все равно слоняемся без толку по селу.

— А на какую мельницу? — спросил Леван.

— На ту, что возле Хангэса.

— Конечно, лучше на ту, что возле Хангэса, — подтвердил Бачука.

— Идем! — воскликнул Леван восторженно и, повернувшись к Гигии, сказал: — А ты знаешь какие там места для купания?

— Он еще будет учить Гигию, — пробурчал Бачука.

Вчетвером мы направились к Мамуке. Я начинал верить, что мы взялись за очень хорошее дело, и чувствовал, как постепенно становлюсь смелее.

Гигия облокотился на ограду и громко позвал Мамуку. Вскоре тот показался.

— Вчера вечером мы решили, — важно начал Гигия, указывая на нас, — уговорить председателя оставить быков в колхозе, на мельницу пойдем мы. Ну как? Пойдешь?

Так постепенно собрался целый отряд мальчишек. Вскоре мы уже не могли припомнить, кого еще можно взять с собой на мельницу, и гурьбой направились в колхозный виноградник на поиски председателя. Нас было девять ребят, девять однолеток, только Гигия был на год старше, выше и сильнее всех нас.

Мы спускались в низину к виноградникам. Уже издали были видны ровные ряды лоз, с засохшими на листьях темно-синими пятнами медного купороса. В некоторых рядах листья были еще мокрые и блестели на солнце как зеркало. Затем тянулись ряды лоз, с которых дожди уже смыли следы медного купороса. Много еще оставалось работы колхозникам. То и дело длинная рукоятка опрыскивателя перемещалась с одной лозы на другую, и тогда в воздухе рассыпался прозрачный туман раствора.

Вскоре колхозники заметили нас и стали с любопытством разглядывать: наверное, удивлялись, почему нас так много. Председателя колхоза и бригадира мы встретили около самого виноградника.

— Привет ударной бригаде! Кто это послал вас к нам на помощь? — сказал председатель, заложив за пояс большие, коричневые от загара пальцы.

— Мы хотим вам помочь, — застенчиво улыбнулся Гигия.

— Виноград пока еще не созрел. А чем еще вы можете помочь? — засмеялся бригадир, показав желтые, как зерна кукурузы, зубы, но, решив, что председатель не понял его шутку, прибавил:

— Покушать они горазды.

— Это правда, дядя Полиекто, что вы посылаете людей на мельницу? — спросил Гигия гордо, не заметив обидной шутки.

Мы стояли тут же, только Бачука отошел немного в сторону.

— Посылаем, как же… уж не хотите ли отправить зерно на помол и вы?

— Нет, уважаемый Полиекто, мы… — Гигия взглянул на нас. — Нам все равно сейчас нечего делать. Я бывал на Сакраульской мельнице и дорогу хорошо знаю… — Гигия запнулся.

— Собрался в провожатые к аробщикам? — рассмеялся председатель.

Смех его показался нам раскатами грома. Председатель был огромный, широкоплечий мужчина. Бригадир открывал рот, что-то говорил, но слова его заглушались смехом председателя. Когда воцарилось молчание, бригадир повторил:

— Похоже, яйца курицу хотят учить!..

Председатель снова засмеялся, а бригадир покраснел от удовольствия.

Бачука не знал, что делать: посмотрит на председателя и бригадира — засмеется; встретится с мрачным взглядом Гигии — нахмурится.

— А ну, марш домой! — неожиданно прикрикнул бригадир на Бачуку. — Лучше садись за книгу. — И, глянув на председателя, продолжал: — Не желаешь дружить с детьми уважаемого Полиекто, да? Потому так хорошо и идут твои дела в школе.

— Кто это такой? — шепнул я Левану.

— Отец Бачуки.

Тем временем Гигия снова обратился к председателю:

— Уважаемый Полиекто, мы очень хотим помочь вам. Жалко ведь две пары быков отрывать от работы.

— Ничего не поделаешь… А когда вернутся, им еще отдых нужен.

— С ними и двух колхозников надо посылать, — продолжал Гигия.

— Да!

— Конечно, виноградник опрыскивать мы не сумеем, а пойти на мельницу сможем.

— Неужели сможете? — в раздумье произнес председатель.

— Что тут трудного! Одну ночь не поспим, вот и все.

Председатель оглядел каждого из нас. Видно было, что предложение заинтересовало его.

— А сколько зерна вы сможете взять?

— До десяти пудов, не меньше. Вернемся, отдохнем и снова пойдем. В школе ведь у нас сейчас нет занятий.

— А если с вами что-нибудь случится, кто будет отвечать? — сказал председатель, махнул рукой и зашагал к винограднику.

— Дядя Полиекто, уважаемый Полиекто! — Гигия погнался за председателем и схватил его за рубаху.

Мы все невольно двинулись за ними.

— Очень просим… Ну что с нами случится, мы же не дети, мы же не первый раз идем на мельницу. Для нас это будет как поход, и мы хоть немного поможем колхозу. Ну не откажите нам, пожалуйста, — упрашивали ребята.

Председатель остановился, вытащил папиросу. В его огромных руках папироса казалась крохотной.

— А вы советовались со старшими? — повернулся председатель к Гигии.

— Пока нет… — запнулся мальчик.

— А вдруг не пустят?

— Пустят, пустят! — закричали мы все.

— Я согласен, но сперва спросите родителей, а потом приходите ко мне.

Мы запрыгали от радости и помчались обратно в деревню. Бригадир пошел было за нами, видимо, что-то хотел сказать, но раздумал, махнул рукой и отстал. Мы пробежали мимо загорелого, худощавого колхозника, который, засучив рукава, отмывал от купороса руки.