Тэтчер: неизвестная Мэгги - [33]

– Я задерживаюсь, потому что так же поступает и моя жена.[241]

Помимо содержания Маргарет и двоих детей, Дэнис также нес финансовую ответственность за свою мать, сестру и двоих тетушек.

Тяжелая нагрузка сказалась в 1964 году, когда у Тэтчера произошел нервный срыв.

– В вашем организме нет никаких серьезных физических изменений, но, если вы и впредь будете продолжать работать с такой интенсивностью, вы нанесете своему здоровью непоправимый вред, – сказал ему лечащий врач. – Просто прервитесь и возьмите отпуск.[242]

Для восстановления пошатнувшегося здоровья Дэнис отправился на одном из лучших кораблей «Warwick Castle» в любимую Южную Африку. Во время плавания он мило общался с другими пассажирами, играл на палубе и регулярно посещал спортивный зал.

Не считая этого инцидента, Дэнис обычно справлялся с возложенными на него обязанностями. В то время как Маргарет занималась политикой, он зарабатывал средства и содержал семью. Будучи супругом одной из самых известных женщин-политиков своего времени, Дэнис остался на удивление аполитичной фигурой. Исповедуя еще более консервативные взгляды, чем Маргарет, он практически не высказывал своих суждений о проблемах государственного управления и международных отношений, оставляя эти вопросы своей любимой.

– А это вам лучше спросить у старшего по званию, – обычно отшучивался он.

Если Дэнис и мог поставить Маргарет в неловкую ситуацию, то не из-за своих высказываний, а скорее из-за армейского прошлого, вернее, того сленга, которому он научился в окопах Второй мировой.

Однажды, узнав о срыве запланированной даты встречи лидеров африканских стран, Дэнис воскликнул:

– Опять бардак!

Случались и более крепкие выражения.

– Черт побери! Мэгги, ну кто кроме тебя мог толкнуть такую замечательную речь, – не выдержал Тэтчер, услышав, как на торжественном завтраке в честь премьер-министра Греции Андреаса Папандреу Маргарет сумела в своем тосте охватить несколько тысячелетий греческой истории.

Увидев же рядом жену архиепископа Кентерберийского Розалинд, которая раскрыла от удивления рот, Тэтчер спокойно добавил:

– Ой, простите. Я забыл, что вы тоже здесь.[243]

Что же касается политики, то если Дэнис и позволял себе иногда произнести несколько фраз, которые не совпадали с мнением жены, все это воспринимали очень спокойно, включая и саму Маргарет.

– Да, действительно, порой мне приходится проявлять немного больше такта, чем это делает Дэнис, – говорила Мэгги. – Даже если время от времени он высказывает взгляды, которые расходятся с моими, что из этого? Все это привносит в жизнь дополнительную остроту. Мне кажется, люди его обожают. Впрочем, как и я.[244]

Как вспоминает подруга их семьи Пенни Джунор:

– Его язык известен своей красочностью. Частенько в личных беседах он может сказать такое, что даже у привыкшей к нему Маргарет волосы встают дыбом.[245]

Зная о своей прямоте, Дэнис взял за правило никогда не общаться с журналистами, невольно превратившись в один из самых желанных объектов для большинства из них.

– Лучше молчать и пусть думают, что ты дурак, чем открыть рот и окончательно рассеять все сомнения, – любил он повторять старую шутку Марка Твена.[246]

Каждый искал свой путь, чтобы разговорить молчаливого консорта. Так, например, редактор дружественной газеты «Sunday Express» Джон Джунор вышел на самого Гордона Риса и попросил его организовать интервью с мистером Тэтчером.

– Я думаю, это не самая хорошая идея, – ответил Рис. – Мне кажется, Дэнис не согласится.

– Это же очень важно, – продолжил настаивать Джон, – он такая привлекательная личность. К тому же его все очень любят.

Увидев, что Рис начал сомневаться, Джунор стал приводить все новые и новые аргументы:

– Гордон, я всегда очень хорошо относился к тебе, к миссис Тэтчер, к консервативной партии, и интервью в «Sunday Express» будет нам всем выгодно.

Уступив доводам журналиста, Рис решил донести его просьбу до Дэниса. Тот отреагировал очень спокойно, с привычной для себя рассудительностью:

– Гордон, я немного удивлен. Ты научил меня массе вещей, которые я никогда не забуду. Я всегда строго следовал тому, что ты говорил, потому что считал, что так правильно. Но если я соглашусь встретиться с твоим другом, мне придется так же поступать со всеми, кто дружественно расположен к тебе, ко мне и к Маргарет. Мне придется беседовать со всеми ними.

– Да, действительно, ты прав, – ответит Рис. – Прости![247]

На этом инцидент был исчерпан и больше никогда не повторялся. Если какому-то журналисту Дэнис и изливал душу, то только своей дочери Кэрол.

В целом же Дэнис внимательно относился к прессе. В отличие от своей жены, заявлявшей: «Я никогда не читаю газет, потому что не могу позволить себе, чтобы на принятие моих решений влияли их высказывания», Тэтчер знакомился со всем, что писали о его супруге.

– Каждое утро я прочитываю множество газет, – признавался Дэнис. – За завтраком просматриваю «Express», «Mail» и «Sun». Затем перехожу к «Daily Telegraph» и «The Times». Заканчиваю я обычно «Financial Times». Цель всего этого ритуала – быть настолько хорошо информированным, насколько это вообще возможно.