Экскурсовод произносил привычный текст, и негромкие слова, не теряя отчетливости, разносились в пространстве: «…уникальный орнамент… международная премия… потомки…»
Капитан вспомнил фамилию, названную гидом. Она держалась в его памяти с того дня, того, главного дня, когда он смог… смог вопреки судьбе, вопреки всему… Это была фамилия того мальчишки, резчика, у которого было сто восемьдесят в то утро, а у него сто девяносто два. Шарапанюк была его фамилия.
Корабль уходил в море ночью. Спелые звезды августа качались в волнах. Полоска портовых огней притухала за горизонтом. Капитан стоял на открытом крыле мостика. Он снял фуражку, и ветер шевелил поредевшие волосы.
— Я лучший капитан пароходства, — сказал капитан и закурил.
И только холодок печали звенел, как затерянный в ночи бубенчик.