Тест - [4]

Показав однажды такую запись известному профессору Вед- медеву, специалисту по внеземным цивилизациям, в ответ услышал:

— Да, не полагал я, маэстро, что у вас талант фантаста. Говорите, голубое солнце, похожие на нас соплеменники, высокораз

витая культура? Бред! Вздор! В пору роман писать. Об инопланетянах. Хотя зачем вам это? Ваша музыка куда прекраснее. Занимайтесь своим э-э-э — делом.

— Я не выдумываю. Поверьте, своими глазами вижу все это во время исполнения.

— Не сомневаюсь, милый Валерий, фантазия у вас отменная,— продолжал на это Ведмедев.— Изысканная даже. Уникальное, знаете ли, мироощущение. Оригинальное, я бы сказал. Не удивительно, что такую музыку пишете. Об исполнительском мастерстве уже не говорю. Касательно ваших э-э-э… видений, то это миф. Понимаете, миф! И ничего больше. Я сорок с лишним лет занимаюсь внеземными цивилизациями, и, слышите, ни одной, ни единой цивилизации до сих пор так и не удалось обнаружить. Даже приблизиться к открытию не удалось. Почему? Да потому, что их просто нет. И быть не может! Это ничто иное как перенапряжение вашего мозга. Знаете, у творческих людей бывает. Весьма часто, знаете ли, встречается. У меня, поверьте, никогда.

— Да, но скрипка…

— Скрипка? А что скрипка? Инструмент как инструмент,— повертел в руках.— Обычная,— он на всякий случай заглянул в деко, постучал по стенке пальцем.— Не в ней, знаете ли, понимаете ли, дело. В вас, дорогой Валерий. В таланте вашем. Вот. И выбросьте лишнее из головы. Мой совет, знаете ли. Вам бы отдохнуть, к психиатру обратиться… Каждый день концерт, этого э-э-э…, понимаете, и лошадь не выдержит. Тоже видения замучают.

Валерий показывал инструмент выдающимся музыкантам. Те пробовали играть, но ничего необычного у них не выходило, даже получалось хуже, чем на привычных, опробованных. Ученые из других областей науки лишь пожимали плечами: самая обычная, правда, хорошей изящной работы. Во всех ее линиях чувствуется рука мастера. Не требует ни настройки ни подстройки? Ну, это дело маэстро, ему виднее.

III

Разочарование сменялось горечью. Горечь — новыми разочарованиями. Так продолжалось несколько месяцев. Оставшись непонятым в главном, Валерий продолжал выступать. Музыка не тускнела, скрипка служила исправно.

Повинуясь ненавязчивым нашептываниям «поклонников», которые теперь постоянно окружали его, решил заняться устройством жизни. К концу лета переехал в новую квартиру в центре города. Обзавелся машиной, модной мебелью. В загородной зоне вырастала сказочная дача. Пухла сберкнижка. Подыскалась для холостяка и невеста. Хотя о пылкой любви он не помышлял, однако женитьба сулила серьезные выгоды — она была дочерью самого… А это немаловажно, обнадеживающе шептали многочисленные доброжелатели: крепкое положение в обществе, обеспеченное, даже более, будущее, прислуга, отличная кухня…

Правда, Ляля в музыке была не очень (с детства страдала тугоухостью), но звон монет слышала хорошо. Узнав, сколько Валерий получает за концерты, устроила маленький свой, тактично закапризничав. Пришлось поставить новые условия перед менеджером. Их сразу же удовлетворили.

На следующий день после свадьбы случилось непредвиденное — очередной концерт прошел неудачно. Видения почему-то потеряли насыщенность, поблекли. Валерия это не очень обеспокоило. Главное, на его счет была перечислена кругленькая сумма.

— Деньги — вот что определяет человека,— любила повторять Ляля.— Деньги — это все. Это — жизнь. Настоящая, полнокровная.

Сам не заметил, как им завладел новый стимул — змей наживы опутывал больше и больше, вытесняя остальное. Теперь после очередного концерта спешил не лихорадочно записывать увядающие в памяти картины, показанные скрипкой, а проверить, не забыли ли уплатить. До копейки!

К середине осени видения исчезли совсем.

— Ну, вот и прекрасно! — легко восприняла грустинку мужа Ляля.— Наконец, милый, твои мозги приходят в норму. Я уже подумывала показать тебя психиатру. Теперь отставим. Кстати, мы сегодня едем за город в чудесный ресторанчик. Погуляем. Не забыл, Куницыны просили, чтобы захватил с собой виолончель.

— Скрипку, сколько раз можно повторять! — вскипел Валерий.

— Хорошо, мой мальчик, скрипку,— сразу согласилась молодая жена, пошевелив изнеженным пальчиком его поредевшие волосы и выпятив напоказ пышную грудь, готовую, казалось, при наименьшем наклоне вывалиться из декольте.— Только не забудь. В прошлый раз мне Вотковы выговаривали, что не прихватил. Поиграешь малость для публики.

В ресторане случайно встретил Павла. Тот бросился с объятиями:

— Валерка, ты?! Боже, какая встреча! Уж не ожидал увидеть бывшего однокашника. Ты же знаменитость! Был на концерте, был. И не раз. Хотел подойти, да куда там — не пробиться.

— Мой школьный товарищ. Лучший,— познакомил с Лялей.

— Из командировки возвращаюсь. На слет рационализаторов ездил,— радостно говорил Павел.— Мы у себя на заводе такое новшество затеяли, ахнешь. Замотался вконец. За целый день даже корки во рту не было. Дай, думаю, забегу перекусить, а то пока до города доберусь…

Валерий радовался несказанно. Что-то теплое, нежное словно пробуждалось в нем снова. Сели вдвоем за отдельный столик. Ляля отошла к Куницыным.