Тесла: Человек из будущего - [99]

«Исследуемый луч можно будет заставить периодически вспыхивать, таким образом, возможно будет выбрасывать очень грозный луч пульсирующей электрической энергии...»

Мы описали особенности атмосферного пульсирующего радара, который, в итоге, был применен на практике в военной программе всего за несколько месяцев до начала Второй мировой войны. Тесла предполагал использовать его как подводный радар, что в дальнейшем оказалось непрактичным из-за сильного ослабления электромагнитных волн в воде. Несмотря на самые последние исследования, не было найдено никаких способов распространения света, высокочастотных радиолучей или радара в океане. Но сверхнизкочастотные волны Теслы все же могли проходить сквозь толщу моря и служить иной цели, не только связи. [10]

Даже если радар Теслы не мог определять объекты, погруженные в воду, удивительно, что никто тогда не мог придумать для него другого применения. По крайней мере, что касается военно-морского флота, у Эдисона могла быть «своя рука», которая положила бы радар в долгий ящик. Теперь почтенный седовласый государственный деятель Эдисон был назначен руководить новым Военно-морским консультационным советом в Вашингтоне, с первым заданием — найти способ определения подводных лодок. Идея Теслы, если она только удостоилась внимания Эдисона, почти точно могла быть снята со счетов как пустые мечтания. В любом случае Эдисон был занят борьбой с бюрократией военно-морского флота и равнодушно относился к тем, кто шумно претендовал на кусок этого вкусного угощения — федерального исследовательского «пирога». Собственные идеи Эдисона были неоднократно отклонены военным начальством, а сам Эдисон переживал глубокое разочарование. Как оказалось, негативные последствия его назначения имели большее значение для истории, чем все то положительное, что ему удалось осуществить на своем посту.

К тому времени, когда Эдисон отправился в Вашингтон, немного потрепанный, но богатый, а Тесла остался в Нью-Йорке, бедный, но элегантный, каждый из них сознавал, что пропасть, шириной с реку Гудзон пролегла между ними и новым поколением физиков-ядерщиков. Последние не могли говорить ни о ком, кроме Эйнштейна. Новые люди были специалистами в своей области. Они вошли в Американское физическое общество, и им мало верилось, что они не достигнут небывалых успехов. Майкл Пупин столкнулся с массой неприятностей, добиваясь создания инженерного отделения в национальной Академии наук, которая до того отказалась принять даже Эдисона. Разделение практиков (инженеров) и теоретиков (физиков) было несколько искусственным, чтобы его поддерживать, к тому же подобное разделение было препятствием для необходимых усилий в условиях войны. Тот, кто был изобретателем, ученым и инженером, как Пупин и Тесла, или химиком и изобретателем, как Эдисон, были почти по определению несовременными.

Современные физики погружались в споры о «волнах против частиц» и о специальной теории относительности Эйнштейна, которую Тесла, имея свои собственные космические теории, категорически отверг. Когда общая теория относительности Эйнштейна была опубликована в 1916 году, даже ее создатель не мог полностью принять динамическую вселенную, которую она предполагала. Это так смущало Эйнштейна, что он ввел в свои вычисления «поправочный множитель», который все же сохранял возможность того, что в конце концов выяснится, что вселенная стабильна и неизменна. Для Теслы это было лишь еще одним доказательством непонимания релятивистами своих собственных концепций. Сам он работал над теорией вселенной, которая должна была быть обнародована в соответствующий момент, и он уже давно предложил на обсуждение (но не опубликовал) свою собственную теорию гравитации.

Он верил и часто утверждал, что атомная энергия будет: 1. бесполезной или 2. чрезвычайно опасной, и ею практически невозможно будет управлять. И он это очень ярко иллюстрировал. У Эйнштейна также были очень тяжелые сомнения относительно этого вопроса. Лишь только в 1928 году д-р Милликан сказал: «Атомной энергии, до которой может добраться человек, нет никаких аналогов. Сомнительное предположение об использовании атомной энергии, когда подойдут к концу запасы угля, является полностью ненаучной утопической мечтой...» [2] А в 1933 году английский лорд Резерфорд отметил: «Энергия, получаемая при разрушении атома, — это неплодотворная идея. Каждый, кто ожидает найти источник энергии при трансформации атомов, говорит вздор» [3].

Возможно, Теслу раздражали остроты одного из «новых физиков» профессора сэра Уильяма Брэгга, получившего Нобелевскую премию в 1915 году, в то время, как Тесла уже считал ее своей. «Бог управляет электромагнетизмом посредством волновой теории по понедельникам, средам и пятницам, — сказал Брэгг, — а по вторникам, четвергам и субботам дьявол приводит ее в движение посредством квантовой теории».

В последние годы жизни мысли Теслы все больше и больше обращались к объединению физической теории. Он считал, что все вещество происходит из первичной субстанции светоносного эфира, который заполняет все пространство, и он решительно утверждал, что космические лучи и радиоволны иногда движутся быстрее света. Более молодые ученые, большинство которых работали при университетах, только лишь начали понимать, чем может быть «сад земных наслаждений» — исследования, оплачиваемые правительством. Довольно странно, но именно Эдисон, создатель современной исследовательской лаборатории, был тем человеком, кто вставлял палки в колеса их мечты.Его первым высказыванием в качестве главы Военно-морского консультативного совета были слова о том, что «он не считает, что научные исследования будут необходимы в какой-либо существенной степени». В заключение он сказал, что Морское ведомство уже имеет «целый океан фактов» в Бюро стандартов, и что на самом деле Морскому ведомству нужны сотрудники-практики, которые создавали бы технологии, а не теории. И хотя совет собирался принимать невоенных специалистов, он ясно дал понять, что ему не нужны физики, хотя один или два математика могли бы пригодиться. Военные офицеры с амбициями в научной области были в замешательстве, так же как и университетские ученые. Как насчет детекторов подводных лодок? Им хотелось бы узнать. Разве не будут осуществляться интенсивные исследования в этой области? Но Эдисон невозмутимо ответил, что, с его точки зрения, сама идея исследовательской лаборатории военно-морских сил слишком экзотична. Но если военные на этом настаивают, он надеется, что они знают, как он руководит своей лабораторией: «У нас нет системы, у нас нет правил, но у нас есть большая свалка». А изобретатели, которые довольно долго пребывают вокруг этой свалки, приходят с изобретениями. Он не упомянул, что его собственные сотрудники обычно называли его лабораторию «навозохранилищем». Этого было достаточно, чтобы привести университетских ученых к активности. Они разработали схему, в которой миновали военно-морские силы и нацеливались на самую верхушку. Они обратились к президенту Вильсону через Национальную академию. Они убедительно доказывали, что академия способна предоставить полный «научный арсенал» для страны.