Теща ищет себе зятя - [5]

Судя по длительным паузам, тетя Женя пыталась найти золотую середину, чтобы заклятая подруга удавилась от зависти, но Светлану Петровну было не так-то просто сбить с курса. Она в любом идеальном фрукте умела найти червоточинку, в любой блестяще выполненной работе – повод для придирки и в любом чужом кавалере – скрытый брак.

Положив трубку, маменька скорбно уставилась на Веронику:

– Вот, дочь моя! Даже у Юльки жених! А мне и похвастаться-то нечем! Уели меня по всем статьям! Они еще и машину новую купили. Хоть бы ты с Олежкой что-нибудь устроила.

– Ты надеешься, что я принесу от него в подоле? – усмехнулась Ника. – Я даже не представляю, как трактовать слово «устроила». Устроить можно неприятности.

– А ты устрой матери приятность, пока она еще жива! – вспылила Светлана Петровна. – И Олежку можно самого принести в подоле и тут оставить. Жили бы да радовались. Все равно никакой супергерой за тобой не прискачет ни на лимузине, ни на Росинанте! Тридцатник скоро, а никаких перспектив!

– Перспектив у человека нет только тогда, когда он уже в гробу. Ты же меня сама учила, – терпеливо отбивала мамины атаки Вероника.

Ежедневные беседы на тему замужества очень утомляли. Если до двадцати пяти лет Светлана Петровна шугала Никиных кавалеров, как навозных мух, то после этой даты вдруг резко сменила тактику и принялась сбывать дочурку с рук, как какую-то некондицию.

– Мужчины – исключения. С ними все перспективы заканчиваются гораздо раньше. С первыми нашими морщинами они сбегают, как жулики при звуке сирены. Так что хватай, пока молода, и не жди, что счастье само свалится тебе в руки. Муж – такая вещь, которую надо добывать с боем, выгрызая у соперниц. Как финские сапоги во времена дефицита. Но у вас сейчас слишком сытая и беззаботная жизнь. Вот нас молодость здорово закалила! Поэтому мы и устроены лучше.

Вероника вскинулась, размышляя, напомнить маменьке, что у нее самой не получилось выгрызть вожделенного супруга у более удачливых теток, или не стоит.

– У тебя все на лбу написано, не напрягайся, – прервала ее терзания Светлана Петровна. – У меня хотя бы карьера есть. Это тоже чего-то при нашей жизни стоит. По крайней мере, я в состоянии обеспечить себя и своего ребенка, а вот как мой ребенок собирается выживать – для меня загадка. Еще раз напоминаю: спарься с Олегом, вы оба слабо приспособлены к действительности, так что будете хотя бы прикрывать друг другу спину, как два пингвина.

– Какое дивное слово – «спарьтесь», – пробормотала Вероника. – Непременно предложу это Мямликову. Хоть поржем.

– Поржем! – гневно передразнила ее маменька. – Это все, на что вы способны. Правильно, интеллигенция потому и вымирает, что занимается не тем, чем положено. Эволюция останавливается. Из-за таких, как вы!

Когда Светлана Петровна, возмущенно бормоча, удалилась в свою спальню, Вероника пожала плечами и усмехнулась. Надо же, мама начала вменять в вину глобальные процессы. Может, соврать ей что-нибудь? Мол, есть у меня парень. Тогда хотя бы ненадолго будет обеспечен покой. Но в чем-то мама права. Шансов остается все меньше. И замуж хочется, и не за кого. Не за Мямликова же, в самом деле!

* * *

С Олегом Мямликовым они подружились в школе. Олежка был веселым, доброжелательным и всегда всем давал списывать. Высокий, чуть сутуловатый очкарик мог быть подружкой, жилеткой, советчиком, да кем угодно, только не кавалером.

В выпускном классе, устав наблюдать за бурными романами одноклассников, на фоне которых они ощущали себя слегка неполноценными, Вероника с Олегом даже попытались что-то такое закрутить. Мысль пришла к обоим одновременно и была понята с полуслова. Они пошли в кино, где Олег судорожно соображал, что правильнее, – просто лапать или сразу лезть целоваться. Честно говоря, ни того ни другого ему не хотелось. Ника для него являлась таким же другом, как сосед Лешка, а представить себя лапающим Лешку было за гранью возможного. В то время как он пытался заставить себя сделать хоть что-нибудь, Ника отчаянно старалась настроиться на романтику. Олег для нее не имел ни пола, ни возраста, поэтому и у нее никаких эротических фантазий не возникало. Более того, когда Олег все же положил руку ей на колено, оба начали хохотать, как два идиота, видимо одновременно вообразив акт целования государственного флага на линейке.

Расставаясь у Вероникиного подъезда, друзья пришли к выводу: с ними не все в порядке. Но одно радовало – хотя бы не поцеловались, а то ни толку от этого, ни дружбы!

Позже выяснилось, что с ними все нормально, просто ни у того, ни у другой никак не находилась нужная половинка.

– У меня ощущение, что люди как мюсли, – однажды поделился с Никой Олег. – Представляешь, вот ты пробовала найти в пачке два одинаковых зерна? Или изюминки? А я пробовал, чтобы проверить теорию. Нет там ничего одинакового. Все хоть немного, но различается!

Это было вполне в духе Олега – перебрать пачку сухого корма для желающих срочно похудеть, желая доказать или опровергнуть свою гипотезу.

Ему не везло с девушками. И не потому, что он был страшен, неинтересен или несексуален. Вовсе нет. Высокий, приятный внешне и обходительный. Были барышни, которым Мямликов очень даже нравился. Проблема заключалась в другом – Олегу Мямликову нравились только сногсшибательные девушки. Он втрескивался в актрис, моделей, спортсменок и прочих выдающихся представительниц прекрасного пола. Обычные девицы из института или его же лаборатории, где он который год кропал свою кандидатскую, Мямликова не устраивали. Он их уважал, ценил, был галантен, но не более. Беда в том, что моделям и актрисам научный работник, передвигающийся на стареньких «Жигулях» и живущий от зарплаты до зарплаты, был неинтересен.