Терроризм в Российской Империи. Краткий курс - [10]

В группу сигнальщиков вошли С. А. Волохов, М. Н. Канчер и П. С. Горкун, метальщиков – П. И. Андреюшкин, В. Д. Генералов и В. С. Осипанов. Террористы, вооруженные бомбами, 26, 27 и 28 февраля 1887 года выходили на Невский проспект, однако в эти дни царь не выезжал. 1 марта все они были арестованы. За Андреюшкиным велась слежка, и его ежедневные пятичасовые прогулки вместе с другими лицами, имеющими при себе тяжелые предметы, показались полиции подозрительными; заранее о подготовке покушения полиция не знала. «На этот раз нас Бог спас, – писал по поводу предотвращенного покушения Александр III, – но надолго ли?»

Процесс по делу 1 марта 1887 года проходил в Особом присутствии Правительствующего сената с 15 по 19 апреля 1887 года; перед судом предстали 15 лиц, причастных к покушению. На суде Ульянов произнес программную речь, в которой, объясняя ход мыслей, приведший его к террору, сказал:

«Террор есть та форма борьбы, которая создана XIX столетием, есть та единственная форма защиты, к которой может прибегнуть меньшинство, сильное только духовной силой и сознанием своей правоты против сознания физической силы большинства».

Шевырев, Ульянов, Андреюшкин, Осипанов и Генералов были приговорены к смертной казни и повешены 8 мая 1887 года в Шлиссельбургской крепости. Лукашевич и М. В. Новорусский были приговорены к вечной каторге; М. А. Ананьина – к 20, Б. И. Пилсудский (брат будущего главы польского государства Юзефа Пилсудского) – к 15, Волохов, Горкун, Канчер и Т. И. Пашковский – к 10 годам каторги каждый. Р. А. Шмидова была сослана в Восточную Сибирь, а виновная в недонесении А. А. Сердюкова приговорена к двум годам тюрьмы. Русские радикалы 1870—1880-х годов: социально-демографический «портрет»

Сведения о подсудимых на 211 народнических процессах за 1871–1891 годы позволяют составить коллективный социально-демографический «портрет» русских радикалов. Всего перед судом предстали 1238 обвиняемых, однако некоторые судились по два, три и даже четыре раза. Если исключить «повторников», то судились 1160 человек, в том числе 159 женщин. Известна сословная принадлежность 1121 из них. Относительное большинство, по сравнению с выходцами из других сословий, составляли дворяне – 406 человек (35,6 %). В абсолютных цифрах преобладали «представители» непривилегированных сословий: разночинцы – 246 человек, мещане – 218, крестьяне —156, рабочие – 95. Впрочем, настоящих крестьян по роду занятий, за исключением 45 человек, судившихся по делу о «Чигиринском заговоре», среди радикалов не было. «Чигиринский заговор» – попытка народников-«бунтарей» поднять крестьян на восстание при помощи подложного царского манифеста. Все остальные крестьяне по паспорту были на самом деле рабочими, как Степан Халтурин или «первомартовец» Тимофей Михайлов, или интеллигентами, как нечаевец Иван Прыжов или Андрей Желябов^[3].

Среди 940 человек, чья национальность известна, преобладали русские – свыше 580 человек, далее шли украинцы (162), евреи (90), поляки (55), белорусы (8) и радикалы еще 14 национальностей.

Подавляющее большинство из 1119 подсудимых, возраст которых известен, составляли молодые люди до 25 лет (528 чел.) и от 25 до 30 лет (389 чел.).

Соответственно лиц старше 30 лет насчитывалось 202. Мы располагаем сведениями об образовании 760 подсудимых. 43 из них окончили высшие учебные заведения, 338 – учились в университетах и институтах, 211 – имели законченное среднее образование и 120 – учились в гимназиях, семинариях, военных и других училищах. Значительная часть студентов были отчислены за неуплату, в связи с арестом или за непосещение занятий, обычно вызванное революционной деятельностью. 45 человек были неграмотными, включая 33 чигиринских крестьян.

Таким образом, это были городские, молодые и, по своему времени, весьма образованные люди.

Из 1238 обвиняемых на народнических и народовольческих процессах 134 были приговорены к смертной казни: 43 приговора были приведены в исполнение, 91 был заменен вечной или срочной каторгой. К каторжным работам были приговорены еще 292 подсудимых. К ссылке в Сибирь приговорили 200 человек; 371 человек были приговорены к ссылке на Север или по месту жительства, к тюремному заключению или заключению в арестантских, работных и смирительных домах, к военным арестантским ротам и др. 241 человек был оправдан. Большинство оправданий (211) пришлись на 1870-е годы, преимущественно по трем процессам – нечаевцев (42), «193-х» (90) и по «Чигиринскому делу» (39). При этом 90 оправданных по процессу «193-х» провели в заключении в ожидании суда по три года, а 80 из них после оправдательного приговора были сосланы в административном порядке. В 1880-е годы были оправданы 30 человек.

«Вторая волна» терроризма, 1901–1911 годы. Начало

В течение почти 20 лет после разгрома «Народной воли» попытки русских революционеров возобновить террористическую борьбу неизменно заканчивались неудачей. Однако противостояние самодержавия, не желавшего поступиться хотя бы частью власти, с одной стороны, и радикальные настроения левого крыла общества – с другой, привели к новой, гораздо более мощной террористической атаке на власть.