Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама) - [38]
Не имея возможности подробного обзора всех мнений ученых, мы обратились лишь к наиболее оригинальным и весомым версиям решения проблемы «индивид — организация» в феномене терроризма смертников. Разбор рассмотренных нами концепций приводит нас к заключению, что вне зависимости от того, каким путем решается проблема индивида как самостоятельного рационального актора (субъекта), ведущей тенденцией в социально-гуманитарных теориях терроризма смертников, разрабатываемых на Западе, является склонность к объяснению личной мотивации смертника внешним социальным давлением, будь то со стороны экстремистской организации, в которую он вступает, или же более широкого идейного движения, пропагандирующего идею самопожертвования (религиозный фундаментализм) и социального окружения, которое эту идею транслирует. Личностное самосознание и ценностное самоопределение человека мусульманской культуры в условиях политического противостояния родного общества с внешними силами, социального кризиса и связанного с этим травмирующего опыта существования (не только психологического), по большому счету, выводятся за рамки исследования. Но это свидетельствует лишь о том, что на индивидуально-личностном уровне исследования терроризма смертников классическая идея рационального актора неизбежно терпит крах (что было отмечено М. Хафезом), сталкиваясь с верой и религиозными ценностями, которые не поддаются столь однозначной рационализации, к которой стремятся современные западные социологи и политологи.
Но если на индивидуально-личностном уровне идея рационального актора наталкивается на непреодолимый барьер в виде верующего разума, она, очевидно, вполне применима к объяснению поведения социальных групп — экстремистских организаций, которые рекрутируют смертников. Именно в этом направлении и пошло основное развитие западной академической мысли в аналитико-систематическом постижении феномена терроризма смертников. Все важнейшие теории западных социологов и политологов, объясняющие социальную природу терроризма смертников, базируются на понятиях рационального актора и рационального выбора, которые прилагаются как атрибутивные характеристики экстремистских организаций и их деятельности. Расходятся они только в выборе ведущих социально-политических факторов, способствующих порождению феномена терроризма смертников, и определении стратегических задач, которыми руководствуются экстремистские организации. К примеру, националистическая теория Р. Пейпа сводит «стратегическую логику» терроризма смертников к задаче прекращения иностранной оккупации территории, которую террористы рассматривают как родную. Концепция американского политолога М. Блум склонна к приданию соперничеству между повстанческими группировками за народную поддержку первостепенной роли в их решении прибегнуть к организации целых террористических кампаний, состоящих из атак смертников. Другим исследователям (М. Ха-фез, А. Могадам и др.) принадлежат попытки интеграции множества эмпирически фиксируемых совокупностей факторов на трех уровнях (индивидуальном, организационном и социальном) с подчеркиванием особой роли «культуры мученичества» (культурных аспектов), что составляет так называемый многоуровневый подход.
Прежде чем приступить к более подробному рассмотрению перечисленных выше теорий, объясняющих смысл терроризма смертников с позиции организации-спонсора, стоит заметить, что тенденция к со-циологизаиии и «математизации» феномена терроризма смертников иногда достигает крайней степени в рамках всевозможных формализованных моделей, связанных с теорией «рационального выбора» (теория игр, агентное моделирование, эпидемиологическое моделирование, теория порядка). Эти модели теоретического объяснения носят прикладной характер: они исследуют преимущественно алгоритм политической и тактической взаимосвязи действий террористов и ответных действий правительственных структур, пытаются прогнозировать поведение террористов и террористических организаций, а также уровень риска террористических актов, их социальных и экономических последствий, возможности распространения экстремистских идей, объясняют особенности построения социальных сетей террористов, в том числе возможности реализации новых актов насилия членами группы при потере контактов с лидерами и т. д.[178]. К теориям того же порядка относится теория диффузии М. Хоровица и Э. Симпсон, согласно которой терроризм смертников распространяется от одной экстремистской группировки к другой путем прямого обучения и через средства массовой информации[179]. Ее авторы признают, что террористы перенимают новую тактику не только исходя из рациональных расчетов ее эффективности, но и предполагая наличие единой идеологической базы или способности к восприятию идей (ideational content), однако идейный и религиозный фактор вписывается ими лишь как одна из отвлеченных величин в формализованную модель терроризма смертников.
