Терроризм смертников. Проблемы научно-философского осмысления (на материале радикального ислама) - [13]
Ф. Хосрохавар, которому принадлежит одна из самых серьезных попыток теоретико-философского осмысления феномена смертников во времена исламской революции в Иране, выделил три типа басид-жетл, чье участие в военных действиях было связано с разными ведущими мотивами. Часть добровольцев (среди которых было много подростков и даже детей, от 9 до 16 лет) привлекала возможность быстрого достижения автономии от родителей. Само участие в войне, которая воспринималась отчасти как игра, означало признание взрослым в глазах окружающих. Другие молодые люди (в основном происходившие из сельской местности) были заинтересованы в повышении социально-экономического статуса и перспективах участия в государственных и общественных организациях, производных от членства в добровольческой армии. Их ученый называет «оппортунистами». Ядром движения все же были религиозно мотивированные мученики, преимущественно выходцы из городской среды[54]. И таких рекрутов было предостаточно.
Хосрохавар объясняет массовую популярность идеи мученичества срывом социально-утопических мечтаний по установлению справедливой исламской модели общественного порядка. Действительно, постреволюционный Иран испытывал серьезные внутренние проблемы и подвергся внешней угрозе. Уже в первые годы правления новой государственной элиты в экономике был заметен спад, ожидаемого растущего благосостояния среди широких слоев общества не наблюдалось, поскольку характер экономики в целом имел непроизводительный, но спекулятивный характер. Экспорт нефти оставался главным доходом государства. Война, ставшая одним из самых затяжных региональных конфликтов XX века, принесла ухудшение социально-экономического положения, угрозу национальной независимости и территориальной целостности новорожденной исламской республики. В таких условиях стала процветать теневая экономика, связанная со спекулятивной перепродажей товаров, полученных по льготным ценам из-за связей с государственными структурами. Политический режим Саддама Хусейна, развязавший войну с ближневосточным соседом по геополитическим причинам, воспринимался в Иране как агрессивная тираническая власть, жестоко угнетающая собратьев по вере, иракских шиитов. Его вторжение в политически и идеологически обновленный Иран оценивалось как попытка подрыва реализации проекта Исламской революции.
Комбинация ненависти (к иноземным захватчикам и внутренним врагам революции, срывавшим наступление социально-утопического строя) и отчаяния создала в сознании идейных басиджей тип религиозности, в которой мученическая смерть расценивалась как единственная форма реализации религиозного идеала, а на место идеальной социальной общности в земной жизни, невозможной в реальных условиях, была поставлена «общность-в-смерти»[55]. Таков важнейший вывод ученого, приписывающего иранским смертникам аберрации религиозного чувства в виде «смертоносной религиозности», некрофильских наклонностей, манихейского отношения к телу (как источнику греха). Заметим, что все эти утверждения далеко не бесспорны. Но несомненен сам факт всплеска религиозно-эсхатологических настроений и крайней популярности мученической смерти в иранском обществе в ранний период существования исламской республики, отличавшегося внутренней и внешнеполитической нестабильностью.
Модель самопожертвования иранских басиджей стала живым образцом современного мученика, исповедующего ценности ислама, и привела к далеко идущим последствиям в мусульманском мире. Первой страной, перенявшей новый опыт, стал соседский Ливан, близкий Ирану не только географически, но и конфессионально. Целенаправленное распространение ирано-шиитской версии Исламской революции режимом имама Хомейни принесло значительные плоды в этой стране с крупной шиитской общиной, составляющей до 40 % ее населения. На территории этого государства произошли первые атаки бомбистов-смертников, организованные неправительственными группировками, которые часто признаются первыми террористическими актами с участием смертников в современной истории.
Ливан — родина современного терроризма смертников
Феномен терроризма смертников возник в Ливане в условиях социального хаоса и фактического безвластия из-за гражданской войны между христианскими партиями, с одной стороны, и мусульманскими группировками и палестинцами — с другой, которая продолжалась на протяжении 15 лет (1975–1990). Страна, находящаяся в бушующем пламени междоусобных войн, подверглась иностранной интервенции со стороны соседних государств Сирии и Израиля (оккупировавших северо-восток и юг страны), каждое из которых преследовало собственные интересы. В августе 1982 года в Западный Бейрут прибыл контингент миротворческих сил (США, Франции, Италии и Великобритании) для контроля над эвакуацией палестинцев и сирийских войск и стабилизации обстановки.
