Террорист-демократ - [30]

Тут случилось то, чего Карл хотел меньше всего. Один из освободившихся инструкторов, который только что разделался с очередным "бандитом", поднял нож и протянул его Карлу приглашающим жестом, движимый, очевидно, чисто спортивным и профессиональным интересом и к тому же подбадриваемый любопытством остальных.

Ситуация была неловкой. Их занятия имели мало общего с реальной схваткой. Этими упражнениями, по сути дела не очень сложными, Карл в совершенстве овладел в течение пяти лет учебы. И выполнял он их, конечно, по-настоящему. Он и потом постоянно вспоминал их, да и трудно забыть навыки, полученные на военной службе или в полицейской школе.

Карл не был готов к тому, чтобы в шуме и гаме спортивного зала заставить нападающего "бандита" встать на колени и просить пощады.

Он был приучен любой ценой избегать конфронтации, или обезвредить нападающего с ножом, или, наконец, убить его без лишнего шума.

Карл искал взглядом Зигфрида Маака, чтобы получить поддержку, но тот изобразил на лице довольно двусмысленную мину. Не было никакой возможности выпутаться с честью из этой дурацкой ситуации. Молодые полицейские смотрели на него с любопытством, даже не пряча улыбок и не оставляя ему, по сути дела, никакого выбора. Со вздохом он поставил сумку с вещами, скинул с себя куртку, медленно подошел к инструктору на середину круглого борцовского мата. Быстро нагнувшись, он задрал штанину и выхватил левой рукой свой собственный кинжал, мгновенно перебросил его в правую и направил снизу на инструктора. Затем кивнул, давая знать, что готов.

В зале воцарилась тишина. Отливающая голубым специальная японская сталь в руке Карла напоминала лезвие современного хирургического инструмента. Его поза с кинжалом в правой руке и выставленной вперед левой, наклоненной приблизительно на сорок пять градусов вниз от кинжала, была столь красноречива, что зрители сразу оценили ситуацию.

Инструктор засомневался и обменялся вопросительным взглядом со своим начальником-офицером. Потом затряс головой и показал предупреждающим жестом, что продолжать отказывается.

Когда Карл, нагнувшись, убрал кинжал, подошел майор, как бы желая замять инцидент.

- Очко в вашу пользу, капитан Чарли. Предложение было действительно вряд ли уместным... - начал майор на одном дыхании, но вскоре был вынужден перевести дыхание, чтобы добавить: - ...едва ли оно отвечает задачам тренировки. Не так ли, капитан Чарли?

Конечно, он прав. И ему было неловко применять испытанный прием, который действительно выходил за рамки программы занятий полицейских, так как мог создать у них неверное представление об их собственной безопасности, а главное - привести к неприятностям во время реальной схватки. Но как сможет теперь Карл это объяснить на своем ужасном немецком, дать понять разницу между собой и ими?

- Да-а, - протянул он, сходя с мата и поднимая учебный нож. - Понимаете, вы, полицейские, должны брать бандита осторожно. Я же военный, а это другое дело. Полицейским и военным трудно вместе тренироваться - у нас разные цели.

Карл не был уверен, что все поняли его объяснение. Ситуация становилась довольно неловкой. Вдобавок он уже раскаивался, что не дал себя разоружить, сыграв роль бандита.

- В действительности, - продолжал он медленно, беря рукоятку ножа так, как у них было принято, - ведь это врага не испугает. - Карл опустил нож и стал направлять его на воображаемого противника снизу: - Врага надо всегда встречать вот так.

В это время инструктор знаком показал, что хочет взять нож, и Карл, предварительно попробовав лезвие, перекинул ему оружие. Ясно, что это абсолютно неопасное учебное оружие. Но тут вдруг инструктор снова решительно принял боевую позу. И Карл, оказавшись в безвыходном положении, кивнул ему, что готов.

Инструктор глубоко втянул в себя воздух и стал приближаться к Карлу с застывшей улыбкой. Теперь Карл внимательно следил за противником, чтобы уловить момент, когда будет нанесен удар, поскольку он тысячу раз убеждался, что удар ножом может действительно быть моментальным. Как всегда в боевой схватке, Карл почувствовал как бы электрические импульсы в позвоночнике... Он действовал автоматически, как бы на "автопилоте", не испытывая ни особого возбуждения, ни злобы или страха.

Когда в глазах противника промелькнула решимость, он мгновенно, одним движением выставил вперед обе руки, чтобы встретить удар как можно раньше. Он захватил и сжал запястье правой руки инструктора и предплечье левой, выставив одновременно вперед правое колено, направленное в диафрагму противника. Затем круговым движением поднял обе руки и всем корпусом подался назад.

Противник тут же потерял равновесие, его рука с ножом, заломленная назад, вывернулась, и он, внезапно почувствовав острую боль, выронил нож, который Карл был уже готов поднять. Однако за мгновение до того, как оба упали на мат, Карл, вернее его "автопилот", выхватил свой кинжал и приставил его к горлу противника, прямо к сонной артерии. На шее инструктора тут же появилась красная полоса.

На цветной кинопленке это выглядело бы эффектно, но здесь, в зале, на тренировке, все было неуместно и непонятно. Полицейские из Желтой и Голубой групп позже часто вспоминали красную полоску на шее инструктора. По идее, он должен был умереть еще до того, как упал на мат.