Террор после 1917. Супертеррор. Сопротивление. Том 6 - [2]

Борьба за захваченную Россию, за власть в захваченной России между ленинцами и главарями еврейской национальной организации Бунд началась ещё до штурма Зимнего дворца, на проходящем 25 октября в Смольном 2-м Всероссийском съезде Советов. И это выглядело даже странно, — ибо в России начали бороться между собой евреи, две еврейские группировки с не сильно различающимися взглядами. Съезд был запланирован на 2 часа дня, но Ленин под различными предлогами оттягивал открытие. Ленин ждал известий о захвате Зимнего дворца, который до сих пор не был захвачен только по одной причине — по причине плохой организации пьяной солдатни и матросни, несмотря на участие педантичных немцев. Зимний был захвачен только ночью 26 октября в 2 часа 10 минут.

К концу дня совсем измученные делегаты съезда не выдержали, — и председательствующий бундовец Дан в 22 часа 40 минут позвонил в колокольчик и объявил съезд открытым. Сразу завязалась острая дискуссия по вопросам — как захватывать власть, и какой должна быть новая власть. «Когда-нибудь вы поймёте, в каком преступлении вы участвовали», — давил на совесть ленинцев «чистый» Цедербаум (Мартов). Разразилась ссора, получился скандал. Кадеты М. Гендельман и Л. Хинчук, бундовцы Р. Абрамович и Г. Эрлих покинули съезд в знак протеста против захвата власти силой, и своим демонстративным уходом решили пугнуть большевиков ослаблением.

«Тем, кто отсюда ушел, и кто выступает с предложениями, мы должны сказать: вы — жалкие единицы, вы банкроты, ваша роль сыграна, и отправляйтесь туда, где вам отныне надлежит быть: в сорную корзину истории...», — посылал всех малодушных евреев подальше... боевой Лейба Бронштейн (Троцкий) (обе цитаты из исследования В.А. Поцелуева). Ушли остальные бундовцы и кадеты. Но потом сообразили, что этим только облегчили жизнь Ленина, Бронштейна и им подобных, а главное — этим совершили грубую тактическую ошибку. Бронштейн-Троцкий быстро смекнул плюсы этого ухода: «Уход соглашателей не ослабляет Советы, а усиливает их». А занявшие опустевшие кресла различные зеваки из солдат и матросов проголосовали «как надо».

«Задним числом» Н. Суханов (Гиммер) и все бундовцы поняли свою ошибку: «Мы ушли совершенно развязав руки большевикам, сделав их господами всего положения. Мы своими руками отдали большевикам монополию над Советом, над массами, над революцией». Оставшийся в зале Кац (под маской Б. Камков) пытался полемизировать с Бронштейном-Троцким, стараясь выторговать для бундовцев свою долю во власти. Кац, понимая, что солдаты и матросы находятся под влиянием большевиков, почему-то решил, что всё крестьянство находится под влиянием Бунда: «крестьянство — это пехота революции, без которой революция должна погибнуть». Но этой ночью торжествовали и «банковали» ленинцы, срочно принявшие декрет о земле.

«Люди так глупы, что их насильно надо вести к счастью», — вероятно, вспоминая эти слова неистового Белинского, подбадривал себя Ленин. Сбылась его мечта — он на вершине, он над Россией. Над империей. Вот он — самый счастливый миг Ленина, дедушка и брат им бы гордились... А как счастлива мама. Инесса. Надя... С гордостью можно теперь посмотреть в глаза Усиевичу, Натансону, Абрамовичу и т.д. — Вероятно, такие сладкие мысли приходили Ленину в голову после бурных дней 25-27 октября. Идеолог позднего большевистского периода, «застойного», А. З. Романенко писал: «Победа Великого Октября была поражением сионизма в России и его союзника — Бунда».

Но не тут-то было... Рано было радоваться этой победе. Тем более, что никто с сионизмом в этот период и не воевал, и явная ложь Романенко — это версия прикрытия и даже лживое придание благородства действиям Ленина, Троцкого и всей Компартии.

Уже 27 октября пришли к Ленину ветераны еврейских террористических войн в России — «Чёрные вороны», «демоны революции» — помощнички из Бунда и других еврейских организаций, с которыми «красным дьяволятам» в этот период ещё трудно было равняться по количеству пролитой в России крови. И любому из этих исторических знаменитостей: Юлик Цедербаум под маской «Мартов», Абрамович Рафаил Абрамович по кличке «Рейн», Вайнштейн Арон Исаакович под маской — «Рахмилевич», Фрумкина Мария Яковлевна по кличке «Эстерь» (будущий редактор первого 8-томного издания работ Ленина на еврейском языке), Гольдман М.И. под маской «Либер», В.П. Махновец под маской «Акимов», А.С. Пиккер под маской «Мартынов», Ф.И. Дан под маской «Гурвич», А.И. Кремер под маской «Вольф», В.Д. Медем под маской «Гринберг», А.Я. Мутник под маской «Абрамов», М.Я. Левинсон под маской «Коссовский», Эрлих, Рафес, Розеншталь, Левин, Лурье, Вайсенблюм и т.д., — им было что сказать Ленину и Бронштейну.

В их тёмных глазах не было особой гордости за Ленина, но пронзительно звучал вопрос — как теперь будем делить власть над Россией? А кто сражался и погибал за эту власть в 1878-1881 годах, и сидел в тюрьмах и Сибири за это? А кто сражался, погибал за это же с 1901 по 1907 гг., когда в это время молодой здоровый Ленин валял дурака и беспечно жил в благополучной Европе на чьи-то деньги? Это были не шуточки, это были не русские генералы Корниловы или Крымовы, — это были старые закаленные террористы, Ленину пришлось нелегко. Грозные визитеры выразили страстное желание совместного управления Россией и в категоричной форме потребовали создания совместного коалиционного «однородного социалистического правительства».