Территория войны - [32]
– Придется вскрывать сейф. Но дело это непростое.
– Нет, это просто ужас какой-то! Следователь просил не вскрывать сейф без понятых... Он что, имеет право запретить мне собственный сейф открыть?
– Нет, сейф не опечатан.
– Все на этом сейфе помешались... Это мой дом! Мои вещи и мужа моего покойного, какое всем до них дело? Если мне к этому следователю надо идти по повестке, а сейф я вскрою без его разрешения, что он тогда обо мне подумает? Нет, я боюсь. И даже Глотов сегодня мне звонил и спрашивал.
– Что спрашивал?
– Все о том же, о сейфе. Но я знаю, что они ищут. Завещание? Будто мой муж завещание какое-то оставил... Ищут и нигде не могут найти, а им так хочется, чтобы мне ничего не досталось, законной жене. Обокрасть меня всем хочется, а его сыну – больше всех!
– Где ищут?
– Какое мое дело – где! Нотариусы, с которыми завод дела ведет, не слыхали даже об этом, так они все московские нотариальные конторы на уши поставили.
– Кто вам сказал?
– Девочки сказали, из заводоуправления. Я там раньше работала.
– Что просил Глотов?
– Не вскрывать, не трогать сейф без свидетелей, без нотариуса, или еще кого... Я не знаю, что мне делать, посоветуйте что-нибудь, Николай!
– Вам позарез нужно заглянуть в сейф?
– Ну, не позарез... я всегда могу занять.
– Тогда подождите, пока ключи найдутся, где-нибудь всплывут.
– Ну, вот, всплывут... Говорю, просто ужас какой-то, за что ни возьмись! А что они в этом завещании могут найти такого, как вы думаете? Я ничего в этом не понимаю.
– В завещании обычно делят что-то между наследниками.
– Но я его законная жена! Вдова... Этого разве не достаточно?
– Пока вполне. Но если найдется завещание...
– А вдруг его напишет кто-нибудь завтра, и оно волшебным образом найдется?
– Случалось и такое. Что вы еще знаете, слышали, видели? Все расскажите, если вам нужна моя помощь.
– Нужна, нужна! Ничего я больше не знаю. Только всех теперь боюсь. И даже вас немножко.
Я хлопнул ладонями по своим коленям и начал подниматься с кресла: утешать дамочек в истерике я не умел, но и оставлять ее в таком состоянии пока не собирался.
– Куда вы? Простите меня. Мы с вами договорились?
– О чем?
– Ну, вы защитите меня?
Я стоял, смотрел на нее, раскинувшуюся на диване в коротеньком соблазнительном платьице, с очаровательной и виноватой улыбкой на пухленьком личике, и вспомнил, что уже несколько недель не дотрагивался ни до одной женщины. Кто бы вчера ночью к ней ни приезжал, можно понять его бурную пьяную страсть. Я протянул ей через журнальный столик на прощание ладонь, и она робко за нее взялась.
– Вы мне нравитесь, Алла... поэтому я помогу вам. Я вообще помогаю в первую очередь женщинам.
– Которые вам нравятся? – Я заметил, как она постепенно обрела уверенность, чувствуя, что нравится мне. Теперь она улыбалась: значит, все в порядке, истерика отменяется.
– Им – в первую очередь. Вы можете на меня положиться. Теперь уже вам не страшно? – Я сожалел, что секс с клиентками для меня исключен по многим причинам. Очень сожалел. Хотя теперь я уже не частный детектив, а полицейский в отпуске...
– Страшно, но уже не так. Когда я вас увижу?
– Я всегда буду рядом, просто помните это.
– Вы – настоящий мужчина. Вы мне тоже очень нравитесь.
Я уходил и сожалел, спускался по лестнице и сожалел. Но сел на мотоцикл, выкатил на открытое пустое шоссе, газанул и ни о чем больше не думал.
14. Снова нож
В пятницу, в конце дня, народ валил из проходной завода особенно густо. Я устроился с видеокамерой напротив ворот, через дорогу, на детской площадке. Машины руководства завода парковались за заводскими воротами, и оттуда я ожидал их скорый разъезд. Найти подходящую точку было непросто: мешали солнечные блики от стекол. Я начал снимать отъезд каждой машины. Цифровая видеокамера на штативе, с зумом, увеличивающим в десятки крат, давала вполне приличную картинку каждого из сидящих на передних креслах выезжавших с завода машин. Мне были нужны только юрист Киселев и зам по режиму Стукалов, но прочие тоже могли оказаться не лишними. Среди них Таня должна узнать ночного визитера, тогда это станет прорывом, и я буду знать, как действовать дальше.
Темно-серый людской поток иссякал, а нужных мне лиц я так и не увидел в окуляре камеры. Каждый раз, когда заводские ворота со скрежетом разъезжались, у меня было секунд десять, чтобы нажать на спуск и проводить видеокамерой очередного управленца.
Заводские бонзы разъехались – я их всех знал в лицо, но нужных мне подозреваемых не было. И вот наконец в воротах сверкнуло оливково-желтым, и за стеклом новенькой «Ауди» я узнал суровое лицо Стукалова. Спуск камеры был нажат, пленка шла, но в окуляре камеры дрожало и переливалось цветастое пятно: в метре от объектива оказался ребенок – открыв рот, он рассматривал блестящую штуку в моих руках. Я поднял камеру вверх, стал заново ловить картинку, но было уже поздно, в окуляре мелькнул только багажник машины. Я бросился к мотоциклу, кинув камеру в кофр.
Если Стукалов был именно тем, кто видел убийцу с револьвером в руке и до сих пор за четыре дня не сообщил об этом следователю, значит, сам нечист. Либо покрывал кого-то, либо держал его на крючке для своих выгод и уже шантажировал убийцу, вымогая что-нибудь для себя. Так или иначе у этого Стукалова нервы должны быть прочнее обычного – для игры с убийцей. И слух о его кагэбэшном прошлом мог быть правдой.
Сотруднику особого департамента полиции старшему лейтенанту Роману Слобцову по прозвищу Миссионер поручают задание из разряда «практически невыполнимых». Миссионер едет в Гонконг с целью не допустить покушения на главу Китая. Дело в том, что Америка уже приготовила на его место другого человека… Слобцову будет противостоять агентура ЦРУ, наладившая тесные контакты с местной мафией. Вместе с сотрудницей китайских спецслужб по имени Миа офицер российской полиции должен обвести вокруг пальца очень серьезных людей, не склонных шутить, и, если очень повезет, выжить…
Российская милиция переименована в полицию! И что изменилось? А то, что новая русская полиция отныне работает по-новому! Крутые детективы устремляются в погони, стреляют на поражение, не задумываясь, рискуют собой и проявляют поразительную смекалку и отвагу. Так и в этот раз: адвокат Павел Смолин попал в странную историю. По заданию он приезжает к молодой клиентке, которая ведет себя неадекватно и принимает Павла за своего любовника. Кроме того, она убеждена, что у нее якобы есть малолетний сын и муж – преуспевающий бизнесмен.
Старший лейтенант особого департамента полиции РФ Роман Слобцов никогда не был в Париже. И вот такая возможность представилась! К сожалению, агенту по кличке Миссионер не придется любоваться местными красотами. В Париже он должен выполнить два опаснейших задания. Во-первых, убрать Мохаммада Аль-Рабани, лидера одной из самых радикальных исламских организаций, через которого идет финансирование и координация действий боевиков на Северном Кавказе. А во-вторых, во что бы то ни стало предупредить утечку информации, которую один высокопоставленный предатель собирается слить агентам ЦРУ… Говорят, что можно увидеть Париж – и умереть.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.