Территория памяти - [8]

Хорошее забывается быстро, плохое помнится долго. Наверное, поэтому распалились мы с Юрой, принялись, что называется, лягать мертвого льва. Послушал нас Ирек, послушал и говорит:

— А я ведь пошутил, решил проверить ваш полиморсос.

Для тех, кто не знает: «полиморсос» — шутейное слово, означающее политико-моральное состояние.

Мы замерли с раскрытыми ртами. Мукарама рассердилась на мужа.

— Да ты что! Хочешь, чтоб ребят инфаркт хватил? Успокойтесь, ребята, Хрущева в самом деле сняли, скоро, наверно, по радио сообщат…

— Извините, братцы, это я спьяну, — повинился Ирек.

Так закончилась для нас «хрущевская оттепель». Начался брежневский этап в истории страны.

Записная книжка без записей

На обложке этой книжки оттиснуто: XVI съезд ВЛКСМ. Делегатом на съезд меня избрали не за какие-то особые заслуги, а как редактора любимой «молодежки». Осталась на память красивая записная книжка, которую я не стал марать. Писать отчеты о работе съезда было кому и без меня. Фиксировать в книжке то, о чем я мог рассказать ради смеха, было бы тогда неразумно. Но и чистые странички напомнили сейчас кое о чем.

Запонка Подгорного. Делегации от Башкирии досталось в Кремлевском Дворце съездов очень хорошее место. Президиум съезда — как на ладони. А в президиуме самое видное место отведено членам Политбюро ЦК КПСС. Нашим, можно сказать, отцам, пришедшим в гости к нам. Смотрим на них во все глаза, вполуха слушая отчетный доклад, с которым выступает наш комсомольский вождь Евгений Тяжельников.

Вот сидит Л. И. Брежнев. По правую руку от него — Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный. Чувствуется, скучновато старикам, слушать Тяжельникова им не интересно. Сидят по обязанности, исполняют ритуал. Сидеть долго без движений — дело утомительное. Подгорный положил руки на стол, вытянул вперед. При этом из пиджачного рукава вылезла манжета рубашки, блеснула запонка. Брежнев, увидев ее, оживился. Полуобернулся к Подгорному, сказал что-то. Ну, вроде бы как спросил, где тот такую запонку достал. И минут, наверное, десять они тихонько разговаривали, поглядывая на запонку. Меня это сильно задело. Бывает, знаете, что человека расстраивает сущий пустяк. А тут был не пустяк, тут я понял, что дела наши и заботы отцов наших мало волнуют. Или даже вовсе не волнуют. Запонка для них важней судеб молодежи. А может быть, не только молодежи. Все им до лампочки…

Растравил я себе душу такими мыслями, и до того тоскливо мне стало, что вечером в гостинице взял и напился. ЦК ВЛКСМ заранее принял меры, чтобы делегаты съезда не прикладывались к рюмке. В ресторане при гостинице в дни съезда даже пиво не подавали. Но долго ли было слетать в знаменитый Елисеевский магазин, расположенный в каком-нибудь квартале от нашего пристанища! Бутылка коньяка «Плиска» стоила всего 6 рублей. Словом, заперся я в своем номере и пил в одиночестве, как последний алкаш. Наутро стало стыдно, очень стыдно, хотя никто пьяным меня не видел. Со зла на себя я даже снял с пиджака свои регалии. Все делегаты по случаю съезда ходили при наградах, у кого какие были. У меня была медаль «За трудовое отличие» и почетный знак «За активную работу в комсомоле». Вот их я и снял. Юрий Маслобоев — он работал тогда вторым секретарем нашего обкома — заметил это. Почему, спрашивает, без наград? Я чистосердечно признался в своем проступке, не достоин, говорю, я наград. Он от души посмеялся. И потом, годы спустя, Юрий Александрович при наших встречах вспоминал об этом и смеялся.

Сабля Буденного. Члены Политбюро посидели до перерыва, почтили наш съезд своим присутствием и удалились, должно быть, их ждали важные партийно-государственные дела. Зато в президиуме появился легендарный маршал, о котором, по свидетельству поэта М. Исаковского, один начинающий автор сочинил незабываемый стих: «Семен Михайлович Буденный скакал на сером кобыле». Маршала, взяв под руки, вывели на сцену два полковника, заботливо усадили у правого края стола.

Оказалось, Буденный должен вручить комсомолу свою боевую саблю. Настал торжественный момент. Маршала подняли и, вложив в его вытянутые вперед руки саблю, направили на авансцену. Слева навстречу ему двинулся Тяжельников. Им предстояло встретиться примерно напротив середины длиннющего стола президиума. Но Буденному приближавшийся к нему штатский человек, видимо, не понравился. Старец развернулся и пошел вручать саблю часовому, стоявшему под Знаменем комсомола в глубине сцены. К счастью, шустрые комсомольские функционеры были начеку, не дали Семену Михайловичу дойти до намеченной им цели, опять направили куда нужно. Тяжельников снял саблю с его рук под бурные аплодисменты участников съезда.

Речь Улановой. В том же Кремлевском Дворце, где проходил съезд, мастера искусств порадовали нас великолепным концертом. Искренне говорю, это был настоящий праздник, сотворенный чудодеями сцены. Сейчас по телевидению часто показывают нам шумные эстрадные шоу. В этих шоу над сонмом кривляющихся придурков, которых, не будь у них микрофонов, никто бы не услышал, возвышается горстка истинных талантов, в их числе — Николай Басков, справедливо именуемый золотым голосом России. Вообразите на сцене сразу много Басковых, приплюсуйте к ним чудесные детские коллективы, вызывающие у зрителей слезы радости, и вы получите представление о том концерте.