Территория без возврата - [37]

Или отвратительные черви и личинки, копошащиеся в кровати номера для новобрачных?

Или густая черная топь на лесных дорожках?

Или деревья, врастающие ветвями в землю, похожие на нелепые стога?

Или невидимые глазу твари, завывающие в уголке тенистого сада?

Или проекция, в которой не было воздуха… Алекс зашел в нее, и горло сжала железная рука: он не мог сделать ни единого вдоха! Запаниковал, растратил остатки кислорода, что еще оставался в легких. Хотел развернуться и шагнуть обратно в Портал, но импульс властно звал охотника вперед.

Едва не теряя сознание, Алекс двинулся дальше, благо, что проекция была небольшая, и второй Портал находился в десятке шагов. В голове взрывались разноцветные хлопушки, пот разъедал кожу, ноги заплетались.

«А если и там нет воздуха? Если его ВООБЩЕ больше нет?!»

Воздух был. Оказавшись за пределами безвоздушной проекции, Алекс вдохнул полной грудью, повалившись на землю и едва не теряя сознание от избытка кислорода.

Пространственная Зона теперь не просто оживляла нарисованные людьми проекции в угоду придирчивым вкусам заказчиков. Она меняла их. Здесь всегда было небезопасно: как говорила Кайра, Нулевое измерение — это не милые комнатки с цветными картинками. Это бесконечная, непостижимая, враждебная территория.

Теперь враждебность Зоны стала очевидной.

Алекс заметил перемены не сразу. Ощутив импульс, он устремился вперед, охваченный азартом, обуреваемый абсурдной уверенностью, что уже в следующей локации обнаружит свою потерянную возлюбленную.

Забежав в проекцию, имитирующую игровую комнату, он не удержался и окликнул Кайру по имени. Ответом была тишина. Алекс быстро огляделся, словно девушка могла спрятаться от него в бассейне с мягкими шариками или за пластиковой горкой.

Разумеется, проекция была пуста.

Кайры там не было, да и вообще никого.

…Алекс вспомнил их недавнюю встречу — не с той Кайрой, которая находилась сейчас где-то в неведомых глубинах Зоны, а с ее благополучным двойником.

За день до начала эксперимента Саймон пригласил Алекса на ужин — собирался жарить мясо на углях по собственному рецепту. Тайлеры жили в большом доме за высоким каменным забором, в тихом благополучном квартале.

Первой навстречу Алексу, как обычно, выбежала Мари. Ей было уже почти пять лет, она ходила в детский сад, училась играть на фортепиано и была очень похожа на мать.

Алекс давно перестал думать о том, что была реальность, в которой все закончилось плохо: Мари умерла, не научившись говорить. Теперь эта девчушка была частью его жизни, да и вообще, всего жизненного цикла.

Мари смеялась заливистым, заразительным смехом; смешно морщила нос, когда сердилась на кого-то; обожала платья желтого цвета (других, по ей лишь известной причине, не признавала), клянчила у мамы вишневый блеск для губ. У нее был уникальный музыкальный слух, и ей прочили большое будущее.

Без Мари представить себе этот мир было уже невозможно. Алекс любил маленькую воображалу и охотно возился с ней. Он вообще, как оказалось, любил детей. В Алиске, например, души не чаял, хотя виделись они нечасто. Дети смелы и честны в своих чувствах и поступках — за одно это ими можно восхищаться. Они еще не научились быть расчетливыми, не огрубели душой.

Жаль, что своих детей у него никогда не будет. Но это Алекс уже принял как данность.

— Бобби такой плакса! — Мари смешно закатила глаза.

— Ты тоже такая была. Я-то помню: весь квартал не спал целый год! Соседи даже писали письма Президенту!

— Неправда, — притворно возмутилась Мари, и тут же, без перехода, сказала: — Элли говорит, что ее сестра в тебя влюбилась. У нее в комнате везде твои фотографии и даже есть голограмма во всю стену, и там…

— Хватит уже, уймись, тараторка! — Кайра летящей стремительной походкой вошла в комнату и поцеловала Алекса в щеку.

Он давно привык к ее дружеским поцелуям, к тому, как она брала его за руку, улыбалась… Магия давно померкла. Эта Кайра была просто женой его лучшего друга, коллегой, хорошим человеком.

Позже они сидели за столом в саду, шутили, смеялись, слушали музыку, болтали о том о сем, избегая говорить о скором выходе Алекса в Пространственную Зону. Саймон жарил мясо — в этом деле ему равных не было, а потом вызвался смешать коктейли. Как обычно, перепутал пропорции, и, как обычно, никто ему об этом не сказал, чтобы не огорчать. Пили и нахваливали.

Фрукты были свежими, мороженое медленно таяло в креманке, хотелось, чтобы вечер не кончался.

Бобби давно спал: Кайра уложила его в кроватку. Мари, уже переодетая в пижаму, упорно отказывалась идти в свою комнату, чтобы немного почитать на ночь, и вместо этого крутилась возле Алекса. Позже, когда на сад наползли синие сумерки, девочка заснула у него на руках.

— Отнесу ее наверх, — шепотом сказал Алекс.

— Я помогу… — начала было Кайра, но он помотал головой.

— Отдыхай, я и сам справлюсь.

Саймон приоткрыл дверь на террасу.

— Спасибо! Мари так тебя любит, что я скоро ревновать начну.

Алекс поднялся по лестнице, стараясь ступать как можно тише и осторожнее, хотя и знал, что девочку теперь пушкой не разбудишь. Если уж заснула, проспит до утра.

Дверь в комнату Мари была открыта. Все здесь было в солнечно-желтых тонах, как и любила девочка: лимонные стены, занавески, покрывала. Саймон звал дочь «Солнечным зайчиком».