Террин из зайца - [6]

Тут я вспоминаю про террин.

«Пусть не на стол, – начинают тихо вопить сыры. – Просто отломите от нас кусок! Съешьте нас! Закусите нами если не шабли урожая любого года, так хоть кружку жигулевского пива! Мы же сыры, мы не бублики в конце концов!..»

Постойте.

Откуда появился срок – четыре часа? Может быть, это время, за которое готовится террин? А я вместо этого брожу по средневековым подвалам и перебираю сыры?

Террин! Все в сторону!

Сыры остаются лежать на столе и на полу. Ничего с ними не сделается.

Я подхожу к зайцу и внимательно присматриваюсь. Пытаюсь увидеть в нем будущий террин. Заяц костляв и жалок, в нем нет и двух килограммов веса. Ребра торчат наружу, как шпалы детской железной дороги.

– Ну, заяц, погоди, – вырывается у меня, и от этого становится грустно.

Передо мной заяц. Персонаж множества детских сказок и песен. Герой легендарного «Ну, погоди!». Трусишка зайка серенький под елочкой скакал. Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка. Кто, кто в теремочке живет? Волк и заяц, тигры в клетке, все они марионетки. И так далее. Что, нельзя было взять на обед кролика? Или какую-нибудь утку? Обязательно зайца?

Я бросаю взгляд на часы.

1.40

Больше я не буду писать о том, как я «бросаю взгляд на часы». Лучше время от времени ставить в текст реальное время.

Вот так.

1.41

Террин.

Террин-террин-террин.

Что можно о нем сказать?

Ничего. Но и кое-что.

Во-первых, это нечто однородное, цельное. Потому что сказано «террин», а не «террины». Как, например, котлеты или пирожки. То есть нечто не оформленное порционными единицами, а приготовленное целиком либо, наоборот, измельченное до более или менее однородного состояния. Это кажется мне логичным, но «наоборот» все портит. Так целиком или мелкими кусочками? Снова загадки.

Осмотр зайца позволяет сделать еще одно предположение. Скорее всего зайца нужно не жарить, а тушить. Или как-нибудь запекать. Жарить это несчастное существо невозможно. Ни в каком месте на нем нет мяса даже толщиной в палец. А жарить кости – дело неблагодарное. Хорошая петелинская курица, и та выглядит на кухонном столе гораздо более удовлетворенной, чем этот мученик дикой природы. Зайца можно изжарить разве что целиком на костре. Следовательно, зайца мы будем… зайца мы будем… тушить!

Это и будет террин, гори он огнем!

Но как тушить? С кореньями и специями? С черносливом? С чесноком? С яблоками в пузе?

Я осторожно беру зайца в руки и подношу к носу. Мясо имеет немного терпкий запах. Видимо, заяц в какой-то мере дичь. Не промахнулся ли я с розовым вином?

Как же тебя, подлеца, готовить? Помоги мне, заяц! Ну, заяц, помоги!

Позволю себе сделать небольшое эзотерическое отступление. Дело в том, что, помимо Триединого Бога, творца неба и земли, я еще верю в эгрегоры. Нет-нет, я добрый христианин, насколько может быть христианином горожанин моего возраста, воспитания и образа жизни. Эгрегоры – это немного другое. Это как небесный свод, под которым мы проживаем каждый свой день и зрительно воспринимаем его как огромный разноцветный колпак, хотя прекрасно знаем, что никакого свода нет, а есть атмосфера планеты Земля, и в ней разные перистые облака и воздушные течения. В общем, эгрегоры – это такое наивное и немного смешное верование, которое я придумал себе для объяснения множества повседневных явлений. Вернее, не придумал, а творчески переработал, не особенно, правда, вникая в первоисточники. Это слово в отличие от его изобретателей я произношу с ударением на предпоследний слог и во множественном числе: Эг-ре-го́-ры. Что это такое, в общих чертах известно всем, кто прочел хотя бы несколько страниц «Розы Мира», прежде чем уснуть, или продирался сквозь модного Авессалома Подводного, или просто знает, что это такое.

Для тех, кто не знает вообще ничего, поясню: эгрегоры – некие проекции всего, что окружает нас в мире реальном, на мир «нереальный», в среде астрологов и мистиков называемый «тонким». Например, возьмем жирную петелинскую курицу, о которой мы упоминали. Ее собственное отражение в надмирном порядке ничтожно, практически равно нулю. Но эта же курица наряду с миллиардами других кур, живых и погибших на очагах человеческой цивилизации, формирует гораздо более заметную проекцию: условно назовем ее «куриный эгрегор». А вместе с другими продуктами питания, кухонными инструментами, всей многовековой культурой приготовления и поедания пищи наша курица, вернее, ее небесное отражение составляет влиятельный кулинарный эгрегор. Вот так, ни больше ни меньше. Из нашего примера можно сделать вывод, что эгрегоры устроены как некие мистические матрешки: одно внутри другого и так до бесконечности. Но это будет грубо. Эгрегоры устроены скорее как капля и океан: множество крошечных капель образуют океан, огромный и неделимый, и в то же время в океане есть еще моря, течения, впадины и прочая география.

Надеюсь, что со строением эгрегоров все в общих чертах ясно. Но где они располагаются? В этом пункте я буду краток – везде и нигде. Что им нужно? Какова роль эгрегоров в жизни человека или народном хозяйстве?

Здесь мы подходим к самому главному. Всем известно, что любые надмирные формирования обязательно чего-нибудь хотят от простых людей. Сжигать на огне животных, или приносить в жертву всех первенцев, или любить ближнего до полного изнеможения, или взрывать самолеты, или готовиться стать баобабом. У всех по-разному. Но что же эгрегоры? Чего ждут от нас они? Если сказать коротко: того же, что и все. Эгрегоры хотят внимания, любви, уважения, поклонения, служения, а также власти и расширения своего влияния. Эгрегоры могут оказать покровительство, но могут, как любое другое божество, жестоко отомстить. На первый взгляд может показаться странным, что бестелесные надмирные образования жаждут нашей с вами любви и внимания. Тем не менее это так. Причина проста: эгрегоры, все до единого, – лишь зеркала. Без нашего земного отражения они ничто. Как, рискну предположить, все остальные божества.