Тьерри Анри. Одинокий на вершине - [113]

Та «Барса», куда пришел Анри, проходила период трансформации в структуру, которая, несмотря на очевидную связь со своим прошлым – ее долгу голландскому футболу, например, – имела очень мало общего с командой, в какой более молодой Тьерри мечтал играть. Команда представляла собой среду, где индивидуальность могла быть возвеличена, но не в том стиле, как в случае с Кройфом или Роналдиньо. Нынешние суперзвезды были более непритязательными, скромными, смиренными, в некоторых случаях даже какими-то унылыми. Такой успех стал возможным благодаря тренерскому подходу Гвардиолы, когда все зависело от ежедневного повторения упражнений, что в результате превращало команду в единый одиннадцатиклеточный организм. Его игроки должны были напрягать свой мозг так же сильно, как и тело, чтобы все решения на поле принимались рефлекторно. Ни один игрок не мог ожидать какого-то особого к себе отношения. По поводу этого неуравновешенный Златан Ибрагимович как-то сказал Гвардиоле: «Я – это «Феррари», а ты водишь меня так, как будто я «Фиат»!» Ни один игрок, за исключением, по слухам из многочисленных источников внутри каталонского клуба, Лионеля Месси. И речь здесь не идет о том, что аргентинцу позволялось опаздывать на тренировки; дело в его совершенно уникальном таланте. Слово «уникальный» здесь используется во всей многогранности его значения, и талант этот требовал уникального размещения, которое его тренер, в равной степени прагматик и поэт, был счастлив ему предоставить. Выбор позиции для Месси, а точнее, его уход с правого фланга на свободную охоту в основном по оси центральной линии, стал одним из ключевых моментов тактического мышления Гвардиолы. В конечном итоге это привело к такой системе, где ярко выраженной «девятки» не было. Следствием такого решения явилось то, что Анри, Златан и позже Давид Вилья (все они представляли собой центральных нападающих более традиционного уклада) обнаружили, что им пришлось сместиться к боковым линиям. Произошло это как в буквальном, так и в переносном смысле. Ибрагимович рассказывал, как в 2009 году Тьерри однажды обернулся и спросил его: «Чао, Златан, он [Гвардиола] вообще смотрел на тебя сегодня?» И последовал следующий ответ: «Нет, но я видел его со спины». – «Ну, удачи тебе, – парировал Анри, – жизнь налаживается».

15 Разбитое зеркало Найсны

Ситуация не улучшилась и когда Франция выстроилась против Испании на «Стад де Франс» 3 марта 2010 года. Это мог бы быть самый последний матч Анри за его страну перед теми, кого он уже не мог называть «своей» публикой. «Хороший испанский урок» – самый великодушный из комментариев, появившихся на следующий день в газетах. И пяти минут не прошло, как домашняя толпа начала приветствовать каждую передачу гостей жестокими olés. Было обидно, когда после шестидесяти пяти минут посредственной игры Доменек сменил своего капитана и тот уходил под шиканье и свист. «Иногда у нас было такое чувство, что они [испанцы] недосягаемые, с другой планеты», – сказал Тьерри после матча, добавляя, возможно, даже слишком великодушно, что он способен «понять», почему так называемые болельщики освистали его в такой отвратительной манере. Правда, что Тьерри можно порицать за первый гол испанцев, когда он сделал рискованный пас; правда, что он ни разу не пробил по воротам Икера Касильяса; но этого также не сделал практически никто из его партнеров, большинство находились в еще худшей форме. «Я не задавал ритм, – признался он позже. – Я был недостаточно подготовлен физически, а когда пытаешься догнать мяч в матче с такой опытной командой, это сложно». В его голосе слышалось смирение, как будто он пришел к тому, чтобы признать, что его уже давно не оценивают как игрока, но смотрят на него как на символ, быть может, даже особый символ убогого деяния под названием «эра Доменека».

Доменек в своей обычной непримиримой, пренебрежительной манере попытался вырвать жало из этого очевиднейшего поражения. Он видел «интересные вещи», с придыханием сказал он, однако не уточнил, какие именно. Это не развалина, джентльмены, убеждал он недоуменную аудиторию, нет, это крепкий, хороший корабль, и через пару месяцев вы поймете, что я был прав. Не я один заметил, что его комментарии к выступлению Тьерри содержали завуалированную угрозу одному из немногих имевшихся у него союзников в раздевалке (этих его союзников можно пересчитать на пальцах одной руки), одному из немногих людей, которые искренне старались дать ему хоть какую-то косвенную легитимность посредством личной заинтересованности и общего прошлого. «Все видели, что Тити играл и получше, – говорил тренер. – Недостаток игровой практики для него является проблемой, когда ему приходится играть в матче такого уровня, как этот… Это поднимает определенные вопросы. Но на настоящий момент причин для беспокойства я не вижу». Но не терялось ли время? И что это были за «вопросы»? Как обычно, Доменек ничего не объяснил. Непрофессионализм, искусство уходить от ответов на поставленные вопросы явилось одним из навыков, прекрасно освоенных им за шесть лет, проведенных у руля чемпионов мира 1998 года.