Terra Incognita: Затонувший мир. Выжженный мир. Хрустальный мир - [144]

Еще более усиливали это впечатление окна опоясывавшей беседку веранды, изукрашенные тщательно проработанными в подражание узорочью на створках склепа завитками.

Махнув Сандерсу, чтобы тот оставался на месте, Вентресс, выставив перед собой ружье, подобрался ближе к беседке. Впервые за все время их знакомства Вентресс показался Сандерсу неуверенным в себе. Он вглядывался в эту постройку, как отважный путешественник, внезапно наткнувшийся в дебрях джунглей на таинственное и внушающее страх святилище.

Высоко над ним в полуденном свете медленно трепыхалась золотая иволга со спеленатыми стеклянным пологом крыльями. Рябь от ее движений расходилась кругами прозрачного света.

Вентресс взял себя в руки. Не обнаружив в беседке никаких признаков жизни, он, перебегая от дерева к дереву, добрался до реки и, крадучись, как кошка, пересек ее льдистую гладь. В десяти ярдах от беседки он вновь остановился, невольно отвлеченный иволгой, сверкающей в пологе листвы у него прямо над головой.

– Это Вентресс – хватайте его!

На поляне грохнул выстрел, эхом отразился от раскинувшейся окрест хрупкой листвы. Застигнутый врасплох, Вентресс припал к ступеням беседки, вглядываясь в ее окна. На краю поляны, в пятидесяти ярдах позади него, появился высокий светловолосый мужчина в короткой черной кожаной куртке – Торенсен. С револьвером в руке он бросился к беседке. Притормозив на бегу, он еще раз выстрелил в Вентресса; по поляне разнесся многократно отраженный грохот выстрела. За спиной у Сандерса, словно рушащиеся стены зеркального домика, свисавшие с деревьев хрустальные шпалеры мха становились мутными и обваливались.

Открылась задняя дверь беседки. Сжимая в руках винтовку, на веранду выбрался обнаженный африканец, левую ногу и левую же сторону торса которого прикрывал хирургический пластырь. Он неловко оперся о колонну и выстрелил в затаившегося на крыльце Вентресса.

Спрыгнув с веранды, Вентресс, как заяц, припустил через реку, согнувшись почти вдвое и перескакивая через трещины. В последний раз оглянувшись, он с перекошенным от страха лицом помчался к деревьям; грузному Торенсену было за ним не поспеть.

Но тут, когда Вентресс добрался до излучины бухточки, где она расширялась, прежде чем слиться с рекой, над серебристыми веерами торчащей вдоль самой кромки берега болотной травы возникла фигура бритоголового мулата. Его огромное темное тело, четко очерченное на фоне окружающего леса белым инеистым контуром, метнулось вперед, словно бык, намеревающийся поддеть на рога спасающегося от него матадора. Вентресс проскочил от него в считаных футах, и мулат, резко, как бичом, взмахнув рукой, метнул в воздух над самой головой Вентресса стальную сеть. Потеряв от ее удара равновесие, Вентресс упал, проскользив по инерции ярдов десять, сквозь ячейки сети было видно его испуганное лицо.

Удовлетворенно заворчав, мулат вытащил из-за пояса пангу[3] и тяжело шагнул к крохотной фигурке, простертой перед ним, будто связанное животное. Вентресс колотился в сети, пытаясь высвободить свое ружье. В десяти футах от него мулат на пробу рассек воздух мощным ударом и бросился вперед, чтобы добить соперника.

– Торенсен! Остановите его! – закричал Сандерс. Все случилось так быстро, что Сандерс не успел сдвинуться с места, а в ушах у него еще звенели отзвуки выстрелов. Он вновь крикнул что-то Торенсену, который, подбоченясь, дожидался развязки у крыльца беседки, повернув в сторону свое длинное лицо, как бы не желая принимать в происходящем никакого участия.

Елозя спиной по земле, Вентресс сумел частично высвободиться из силков. Выпустив ружье из рук, он стянул сеть себе на пояс. Мулат навис над ним с занесенной пангой.

Дернувшись, как эпилептик, Вентресс смог откатиться на несколько футов. Громкий хохот мулата захлебнулся в злобном вопле. Кристаллическая корка подалась у него под ногами, и он до самых колен провалился сквозь наст. Напрягшись изо всех сил, он сумел перенести вес своего тела на высвобожденную из пролома ногу, но стоило ему попытаться вытянуть и вторую, как первая опять провалилась по колено. Вентресс отпихнул сеть в сторону, и мулат, подавшись вперед, рубанул пангой по льду в каких-то дюймах от его башмаков.

Вентресс, пошатываясь, поднялся на ноги. Ружье по-прежнему опутывала сеть, и он, подхватив и то и другое, бросился по насту прочь. Позади него мулат, словно впавший в неистовство морской лев, прорубался через ломкий наст, круша его налево и направо тяжелыми ударами своей панги.

Вскоре Вентресс был вне пределов досягаемости. Там, где бухточка расширялась, пролегала более глубокая протока, которую прикрывал лишь совсем тонкий слой наста.

С корки под ногами Вентресса осыпался иней, но извилистые дорожки твердого льда выдерживали вес его хрупкого тела. Через двадцать ярдов он добрался до берега и метнулся под прикрытие деревьев. Когда перевязанный пластырем африканец с веранды беседки выпустил ему вслед последнюю пулю, доктор Сандерс находился в самом центре поляны. Он смотрел, как мулат барахтается в заполненной влажными кристаллами яме, с остервенением врубаясь в них и посылая во все стороны сонмы радужных сполохов.