Терпкий аромат полыни - [58]

— Осталось, — ответила Эмили. — Там есть очень хорошенькая тыква.

— Вот и отлично, — обрадовалась миссис Трелони, — снимите ее и принесите в дом, приготовим ее в воскресенье. — Она отвлеклась от теста. — Вы, конечно, к такому не привыкли. До войны тут настоящие состязания устраивали. Мистер Паттерсон из школы всегда выращивал самые крупные тыквы, а кучер Диксон — самую красивую капусту. В те дни у нас было три садовника и куча плодов, которые можно было принести на алтарь, хотя ее светлость не любила церковь. Никогда там не появлялась. Но слуги ходили.

Днем ели сытный овощной суп и холодный пирог со свининой, а потом Эмили снова принялась за работу. Ее прервал Симпсон, который принес приглашение от ее светлости. Не откажется ли Эмили вечером поужинать и выпить хереса? Девушка переоделась и в шесть часов появилась в гостиной. Работа на свежем воздухе пошла ей на пользу, и, сев у огня, она почувствовала ужасный голод.

— Как прошла первая ночь в коттедже? — спросила леди Чарльтон. — Вас мучили призраки и вампиры, которые, по мнению миссис Трелони, его населяют и разгуливают по ночам?

— Я очень хорошо выспалась, — ответила Эмили, — и завела соседку. Маленькую черную кошку.

— В самый раз для дома ведьмы, — усмехнулась леди Чарльтон.

— Там действительно жила ведьма?

— Смотря что вы понимаете под этим словом. Когда-то давно, если умирала корова, ее владелец мог сказать, что на нее навели порчу или сглаз. В этом коттедже все время жили одинокие женщины, вот их и подозревали. Как можно жить одной, без мужчины? Очевидно, это не к добру.

— Я хотела спросить про убийства.

Леди Чарльтон снова усмехнулась:

— Вы же не верите всему, что рассказывают в деревне? Одна из женщин исчезла. Ходили слухи, что мужчина, с которым она была обручена, убил ее и закопал. Тело так и не нашли, а мужчина тоже исчез. Если вам интересно мое мнение, я думаю, что она сбежала с красивым цыганом, который проходил по деревне. Но это было очень давно.

— До вашего появления здесь?

— Задолго до этого. Я живу в этом доме тридцать лет из своих восьмидесяти трех. Меньше половины жизни. Поначалу я не слишком обрадовалась, но Генри унаследовал титул и поместье, и нам пришлось бросить нашу восхитительную жизнь за границей и осесть здесь. Разумеется, мы надеялись, что после Джеймса появятся еще дети, но этого не случилось.

«Какая ирония», — подумала Эмили, глядя на танцующее в камине пламя. Две женщины, состоявшие в браке, хотели родить еще детей, но у них не получилось. А она, имевшая близость с мужчиной всего один раз в жизни, ждала теперь ребенка. Эмили положила руку на живот. Талия у нее раздавалась, но девушка все еще не до конца верила в происходящее.

Они ужинали, сидя на одном конце длинного стола в большой холодной столовой. Им подали прозрачный бульон, печень ягненка в густой подливке и рисовый пудинг с изюмом. Эмили все очень понравилось, но леди Чарльтон извинилась перед ней:

— Простите за эту еду для младенцев. Хотя я живу в деревне и у меня есть своя ферма, найти хорошее мясо получается все реже.

Кофе пили у камина, а потом Эмили собралась уходить.

— Смогу ли я соблазнить вас ужинать со мной каждый вечер? — спросила леди Чарльтон. — Делать это в одиночестве крайне утомительно, а вам, кажется, нравятся мои рассказы.

— Очень. Вы объездили весь мир, конечно, мне интересно.

— Почему же вы тогда не соглашаетесь?

Эмили неловко поерзала.

— Я должна научиться делать все самостоятельно, а не есть то, что приготовлено чужими руками.

— Ерунда. Чем еще может заниматься миссис Трелони, если не стряпней? А если она готовит на одного человека, значит, может готовить и на двоих. Мне кажется, вопрос решен. А когда я могу ожидать вас в доме? Мне нужна помощь с коллекциями мужа. Не думаю, что в саду много работы в это время года.

— Оставшиеся розы нужно подрезать, а огород засеять зимними овощами, — объяснила Эмили. — Я поговорю с Симпсоном насчет лука, брюссельской капусты и прочего. Я не знаю, как их сажать.

— Вы настоящая фермерша, — похвалила ее леди Чарльтон.

По дороге домой Эмили довольно улыбалась. Она научилась чему-то полезному и теперь могла содержать себя сама.

В коттедже она села за стол, поближе к огню, с кошкой на коленях и вытащила свои письменные принадлежности.

Милая Кларисса,

Прости, что я так долго не отвечала на твое письмо, особенно если учесть, как тебе тяжело приходится из-за инфлюэнцы. Слава богу, у нас нет ничего подобного. Надеюсь, она не сможет перебраться через Ла-Манш, но боюсь, что солдаты могут привезти ее с собой.

Я не отвечала тебе не из-за лени. Наоборот. Я была очень занята. Сажала лук, пахала, рыхлила землю… как работница на ферме. Ты бы удивилась, глядя, как я управляюсь с плугом, запряженным огромными лошадьми.

Но на самом деле я не писала из-за того, что не могу найти слов для последних новостей. Моя жизнь разрушена, Кларисса. Я писала о своих надеждах, мечтах, о браке с Робби и жизни в Австралии. Ничего этого не будет. Он погиб, погиб как герой, направив обреченный аэроплан подальше от деревни.

Но это еще не всё. Мне тяжело это писать, и я прошу тебя не показывать это письмо никому — в первую очередь моим родителям. Я в положении. Я умираю от стыда, когда пишу эти слова, но все же радуюсь, потому что у меня будет ребенок от Робби. Частица его живет. Но, как ты можешь понять, я не представляю, что меня ждет в будущем. Разумеется, я не смогу вернуться к родителям, которые ясно дали понять, что думают о таких женщинах. Прямо сейчас я живу в маленьком коттедже на краю поместья у Дартмурской возвышенности. Его владелица, леди Чарльтон, оказалась удивительно понимающей. Я помогаю ей в саду и делаю каталоги для коллекции ее мужа, а в обмен получаю жилье. Для остальных жителей деревни я — миссис Керр, вдова. Я надеюсь, что…