Терпкий аромат полыни - [40]

— И я не вернусь в Мурланд-холл. Ни за что, — заявила Дейзи. — Даже если это будет последний дом на земле.

— Там так ужасно? Хуже, чем копать картошку? — спросила Эмили.

Дейзи кивнула:

— Не в работе дело. Работы я не боюсь. Дело в хозяине.

— Он был злым?

— Нет, — сердито ответила Дейзи, — просто тянул руки к служанкам. От девушки по имени Милли он своего добился, и когда она оказалась в положении, ее куда-то отослали. Тогда он стал засматриваться на меня. Однажды утром мне велели отнести воду в его ванную, а он там лежал совсем голый. И схватил меня. Я тогда убежала, но больше я туда не вернусь.

— Конечно нет. Старый козел! — выругалась Алиса. — Не бойся, Дейзи. Мы с Эмили за тобой присмотрим. Не бросим тебя.

— Вы — настоящие друзья. — В глазах у Дейзи заблестели слезы. — У меня раньше никогда не было подруг. Это такое счастье!

В воскресенье на завтрак подали яйца, а потом все пошли в деревенскую церковь. Она оказалась удивительно просторной для такой маленькой деревни. Свет лился в витражные окна. Эмили смотрела на улыбающихся святых. В церкви пахло старым мебельным лаком, воском и цветами, стоявшими в вазах. На мгновение, окунувшись в поток цветного света, она почувствовала странное умиротворение, как будто свет был благословением свыше. После службы они встретились с преподобным Динглом, который торжественно с ними поздоровался и пожал руки.

Обед был очень щедрый — рыбная запеканка и горошек в белом соусе, но миссис Трелони выглядела еще мрачнее, чем обычно.

— Что за воскресный обед без ростбифа, — бурчала она. — Ни кусочка говядины, ни барашка, ни свинины! Дурацкая рыбная запеканка. Это оскорбление, вот что это такое!

— Но она такая вкусная, миссис Трелони, — тихонько сказала Дейзи. — Мне очень нравится.

— Я уж постаралась приготовить из того, что было, — согласилась кухарка. — А еще будет отличный яблочный пирог. Из местных яблок, между прочим.

Погода стояла ясная, и после обеда они пошли гулять по пустоши. При виде диких пони Алиса закричала — но когда девушки приблизились, лошадки умчались прочь. Вереск цвел, вся пустошь пылала пурпуром и синевой. Забравшись на холм, они остановились, оглядываясь. Деревня, притаившаяся в низине, походила на россыпь игрушечных деревянных домиков, с которыми Эмили любила играть. Из некоторых труб струился дымок. Вокруг раскинулось лоскутное одеяло полей, разделенных живыми изгородями деревьев или каменными стенами. Кое-где виднелись белые пятна пасущихся овец и сливочно-желтые — коров. Вдали проглядывал городок в легкой дымке, кравшейся от моря.

— Вот это жизнь! — воскликнула Алиса. — Вы не представляете, насколько мне стало лучше, когда я перестала дышать дымом и пылью. Раньше я кашляла каждое утро. Моя мамка умерла от бронхита или чего-то такого. Дохала и кхекала все время. Вот бы ее сюда.

— И мне тут нравится, — согласилась Дейзи.

Эмили смотрела вокруг, наслаждаясь видом, — зелеными полями и лесами, пурпуром холмов, белыми точками овец. В Австралии вокруг будет только красная земля. Станет ли она скучать по этим зеленым полям? Потом она вспомнила Робби, его объятия, вспомнила, что рядом с ним чувствует себя любимой и защищенной. Наверное, это того стоит.

После простого холодного ужина девушки пошли в деревню.

— А ты разве не будешь пить свой шерри? — спросила Алиса.

— Сегодня у меня выходной, — ответила Эмили, — и я могу делать все, что хочу. — При этом она почувствовала укол вины при мысли о том, что леди Чарльтон сидит совсем одна и ждет ее в огромном пустом доме.

В воскресенье паб был закрыт, но все женщины собрались на скамейках под кельтским крестом. Кто-то вязал. Дети гонялись друг за другом и кричали. Два старика сидели поодаль и курили трубки. В розоватых сумерках метались по небу летучие мыши. Эмили подумала, что это была бы идеальная картинка из сельской жизни, если не обращать внимания на отсутствие мужчин и мальчиков старше двенадцати. Они познакомились с хозяйкой лавки и женами нескольких работников, а Алиса представила Эмили миссис Сопер, жене кузнеца. Судя по всему, эти женщины уже многое о ней знали — спасибо вечерним прогулкам Алисы и Дейзи в паб.

После нескольких вежливых фраз женщины снова стали обсуждать местные новости: чей брат или сын вернулся домой, чей не вернулся.

— Как твой муженек? — спросили Нелл Лейси. — Выпустят его из госпиталя?

— Пока нет. Они делают ему деревянную ногу, и легкие у него пока ни к черту.

— А когда ты снова поедешь в Лондон его навестить? — спросила молодая женщина.

Нелл нахмурилась:

— А за пабом кто будет смотреть в это время? Нам же нужно на что-то жить.

— По крайней мере, у тебя есть муж, и он вернется, — сказала жена кузнеца. — А у меня? Я так скучаю по Чарли. И дело не только в тоске и в том, что нужно научиться жить без него. Я не понимаю, как мне теперь со всем управляться? Кто будет подковывать лошадей? Делать всякие инструменты? Вот что я хочу понять.

— Я согласна с миссис Сопер. Все время про то же самое думаю. Мой-то, может, и вернется домой, но как мне прикажете за ним ухаживать? — вопросила Нелл Лейси. — Я же с ног собьюсь, приглядывая за ним и при этом ворочая бочки.